Осознание - страница 48

Страшно признаться, но я и с Богом говорил; я сказал Ему, что Он мне больше не нужен. Первая моя мысль была такая: «Это идет вразрез со всем, чему меня учили. Кое-кто склонен делать для Бога исключение». «Если Бог действительно такой, каким я Его себе представляю, Он рассердится, если я разорву все свя­зующие нити», — говорят они. Если вам кажется, что без Бога вы не будете счастливы, значит, ваш Бог не имеет никакого отношения к истинному Богу. Вы гре­зите; вы не выходите за рамки собственных представлений. Иногда надо потерять Бога, дабы Его обрести. Об этом говорили и говорят многие мистики.

Будучи слепыми, мы не понимаем главного: привязан­ность не укрепляет человеческие взаимоотношения, а разрушает их. Никогда не забуду, какой ужас я испы­тывал, когда говорил близкому другу: «На самом деле ты мне не нужен. Я могу быть счастлив и без тебя. Разговаривая сейчас с тобой, я понял, что мне твое общество нравится безоговорочно: между нами теперь не стоят никакие страхи, больше нет зависти, нет чув­ства собственности, нет мертвой хватки. Общаться с тобой и не цепляться за тебя из последних сил — это восхитительно. Ты свободен; и я тоже свободен». Но я уверен, что для многих из вас все это звучит как китайская грамота. Мне и самому понадобился не один месяц, чтобы полностью осознать вышесказанное. А ведь, если кто забыл, я член ордена иезуитов и вникать в сущность подобных вещей — моя прямая обязанность; и все же я упустил самое главное, поскольку моя культура и общество, в котором я вырос, приучили меня воспринимать людей только сквозь призму привязан­ностей. Меня очень забавляет, когда я слышу, как объективный на первый взгляд человек — психотера­певт или священник — говорит: «Он славный малый, славный — мне он нравится». Позже выясняется, что человек этот приятен мне тем, что симпатизирует моей персоне. Если вы не представляете своего существова­ния без восхвалений со стороны окружающих, то и критерием вашего отношения к людям будет их соответ­ствие или несоответствие вашей привязанности. Если вы политик, стремящийся к победе на выборах, чем вы будете руководствоваться в своем подходе к людям, что будет определяющим принципом в вашем отношении к ним? Только то, проголосует человек за вас или нет. Если больше всего на свете вас интересует секс, что будет вам нужно от мужчин и женщин в первую очередь? Жажда власти накладывает отпечаток на восприятие человеком других людей. Привязанность уничтожает способность любить. Что есть любовь? Любовь — это восприимчивость; любовь — это осознание. Если во время симфонического концерта мое ухо уловит лишь партию барабанов, то симфонии я так и не услышу. Что есть любящее сердце? Любящее сердце восприимчиво к жизни как таковой, восприимчиво ко всем людям; для него не существует любимых и нелюбимых людей или вещей. Когда вы к кому-то или чему-то привязывае­тесь — в том смысле, какой вкладываю в это понятие я, — все остальное в жизни просто перестает для вас существовать. Вы не видите ничего, кроме объекта своей привязанности. Слышите одни только барабаны; ваше сердце застыло. Более того, оно ослепло, поскольку утратило способность объективно воспринимать предмет своей страсти. Любовь же предполагает объективность и ясность восприятия; ничто в мире не обла­дает такой проницательностью, как любовь.

ПРИВЫЧНАЯ ЛЮБОВЬ

Любящее сердце мягко и чутко. А вот если вы с дьявольским упорством добиваетесь чего-то, вы неволь­но превращаетесь в жестокого и бесчувственного груби­яна. Если вы нуждаетесь в людях, разве можете вы их любить? Вы можете лишь использовать их. Если без вас я не могу быть счастливым, мне необходимо как-то вас использовать, как-то вами манипулировать, найти способ взять над вами верх. Я не могу отпустить вас на свободу. Полюбить людей я смогу только тогда, когда изгоню их из своей жизни. Утратив потребность в людях, вы словно переноситесь в пустыню. Вас охваты­вает чувство одиночества и страха. Но стоит немного потерпеть, и вы с удивлением обнаруживаете, что оди­ночество здесь вовсе ни при чем. Это не одиночество; это — уединение. Пустыня расцветает. Рано или поз­дно, но вы поймете истинную природу любви, Бога, поймете окружающий мир. Но сначала отказ от наркотиков будет очень болезненным — разве что вы очень хорошо все понимаете или много выстрадали. Страда­ния — великая вещь. Только изрядно помучившись, человек может осознать, как надоело ему это занятие. Страдания можно использовать как средство для унич­тожения оных. Большинство людей продолжает мучить­ся. И тогда живущие во мне священник и психотерапевт вступают в перепалку. Психотерапевт говорит: «Облег­чи ее страдания». «Пусть помучится, — возражает священник. -— Скоро такое отношение к людям ей надоест, и в конце концов она освободится из тюрьмы эмоциональной зависимости». Что я должен сделать: удалить злокачественную опухоль или только смягчить боль? На этот вопрос очень трудно ответить одно­значно.