— Мама!
— Твоя сестра вернулась. Что-то сегодня рано.
Сьюзен вошла в кухню и тут же увидела на экране компьютера лицо брата. Как всегда в таких случаях, она испытала при этом самые противоречивые чувства.
— Привет, Джеффри, — поздоровалась она.
— Привет, Сьюзен, — ответил он. — Как у тебя, все в порядке?
— Не думаю, — откликнулась она.
— Что на сей раз? — спросила Диана.
— Он здесь. Опять. И снова связался со мной. Тот мужчина, что шлет мне сообщения…
— Он не просто какой-то мужчина, — резко прервала ее Диана, отчего дочь с удивлением бросила на нее смятенный взгляд. — И я знаю, кто он такой.
— Тогда…
— Это не просто какой-то мужчина, — еще раз повторила ее мать. — И настоящим мужчиной он никогда не был. Это твой отец.
Все на какое-то время замолчали. Сьюзен сидела за кухонным столом и кивала, стараясь дышать как можно менее глубоко, как это делают пожарные, пробираясь через задымленное помещение.
— Ты знала и ничего не сказала? — спросила она, задыхаясь от бессильной ярости. — Подозревала, что это он, и не считала нужным со мной поделиться?
В уголках глаз Дианы показались слезы.
— Я не была уверена. Не знала наверняка. Не хотела оказаться в положении мальчика, который чуть что — кричит: «Волки, волки!» Я ведь сама была убеждена, что он мертв. И думала, что мы в безопасности.
— Но он жив, и нам грозит беда, — с горечью произнесла Сьюзен. — Думаю, беда всегда висела над нами, словно дамоклов меч.
— Проблема заключается в том, — прервал ее Джеффри, — что мы не знаем ответа на главный вопрос: что ему нужно. Почему он нас отыскал? Что, по его мнению, мы должны ему дать? Почему он не хочет продолжать жить своей собственной жизнью?
— Я знаю, чего ему надо, — быстро ответила Сьюзен. — Сегодня он дал мне на это ответ. Не сам лично, однако все-таки дал. И не слишком многословный. Хотя…
— И какой же?
— Он хочет то, что было украдено.
— Что хочет?
— То, что было украдено. Об этом он сказал в последнем своем сообщении.
Они снова замолчали, обдумывая сказанное. Первым заговорил Джеффри:
— Какого черта? Я хочу сказать, что́ такое у него, интересно, украли?
Диана, бледная как полотно, проговорила, стараясь скрыть дрожь в голосе:
— Все очень просто. Что было украдено? Ты и твоя сестра. Кто вор? Конечно я. Что я у него украла? Жизнь. По крайней мере такую, какую он себе придумал. И поэтому, насколько я понимаю, ему пришлось поискать другую.
— Но что, как ты думаешь, это означает? — спросила Сьюзен.
— Желание отомстить, — кратко ответила Диана и добавила мягким голосом: — Так сказать, взять реванш.
— Какая глупость! — возмутилась Сьюзен. — Кому отомстить? Джеффри и мне? Что мы такого сделали…
— Ты права, ничего умного в этом нет, — прервал ее брат. — Но он может захотеть отомстить нашей маме. Возможно, она в большой опасности. Вообще-то, на мой взгляд, мы подвергаемся ей все, хотя и по разным причинам, и в разной степени.
— Я хочу вернуть то, что было украдено у меня, — задумчиво проговорила Сьюзен. — Джеффри, ты, наверное, прав. Наша с ним степень родства, если только в данной ситуации можно употребить данное слово, различна в каждом отдельном случае. Мама — это одно. Ты — это другое. А я — это третье. И для каждого из нас у него заготовлен отдельный план.
Она замолчала, подняла до того опущенные глаза и увидела брата, кивающего ей в знак согласия.
— Есть лишь один способ понять, что происходит, — продолжила Сьюзен. — Он заключается в том, чтобы представить, будто все мы являемся кусочками одного пазла. Этакого психологического пазла. И когда мы соединимся, тогда возникнет единая вразумительная картина, достаточно ясная и отчетливая. Проблема для нас в первую очередь заключена в том, чтобы увидеть эту картину. Ну и конечно, в том, чтобы ее составить… — тут она сделала глубокий вдох, — прежде чем ему удастся сделать это самому.
Джеффри потер ладонью лоб, и на его лице появилась улыбка.
— Сьюзен, при случае не забудь мне напомнить, чтобы я никогда не садился играть с тобой в карты. Или в шахматы. И даже в шашки. Думаю, ты абсолютно права.
Диана стерла слезы с лица и тихим голосом еще раз повторила:
