Помню мы подходили к месту ночлега. Несмотря на воспрещение, несколько офицеров и чиновников какого-то уездного казначейства опередили авангард и пойти вперед в надежде заблаговременно занять себе квартиры. Когда авангард подошел к ночлегу, то нашел только изуродованные трупы неосторожных. Трупы были раздеты, оружие унесено»[64].
Другой участник похода, подполковник В. В. Альмендингер, также вспоминал:
«Местное население по пути прохода армии относилось весьма недружелюбно: выражалось это в нежелании продавать хлеб и другие предметы питания, в нежелании давать подводы под больных и раненых и т. п.»[65].
Кроме того, попытки неорганизованного перехода Днестра жестко пресекались румынскими пограничниками и жандармами, охранявшими границы Бессарабии, присоединенной к Румынии в 1918 году. Как правило, румыны встречали подобные группы беженцев огнем.
Одним словом, тот, кто собирался бежать из войск генерала Бредова, фактически обрекал себя на гибель. Смысловский как опытный офицер прекрасно это осознавал, как и то, что единственной возможностью сохранить себе жизнь являлось строгое выполнение приказов старших начальников, и следование в составе своей колонны.
Бредовский поход длился 14 суток. За это время русский отряд, по словам Б. А. Штейфона, преодолел около 400 верст, «прошел суровую зимнюю пору, окруженный постоянно врагами и везя с собой до двух тысяч больных и несколько тысяч беженцев». 12 февраля 1920 г. конная разведка повстречала польские войска. К полудню того же дня авангард отряда подошел к населенному пункту Новая Ушица, где и завершился марш. Правда, до конца февраля добровольцы занимали, по согласованию с польским командованием, самостоятельный участок фронта (Женишковцы — Дашковцы — Колюшки — Ломоченцы — Заборозновцы), однако затем были разоружены и размещены в четырех лагерях — в Стржалково около Познани, в Пикулице под Перемышлем, Дембия под Краковом и в Александрово. В немалой степени на это решение повлияло то, что среди русских военнослужащих бушевала эпидемия тифа, которая перекинулась на польских солдат и местное население. К концу февраля 1920 г. во многих частях генерала Бредова более половины личного состава было поражено различными инфекционными заболеваниями. Путем изоляции больных и введения карантина поляки пытались бороться с эпидемией, но они располагали ограниченными возможностями и поэтому не могли создать соответствующие гигиенические условия и остановить смертность, которая в марте 1920 г. приняла угрожающие размеры[66].
Тогда же, в марте 1920 года была проведена реорганизация бредовских частей. Сводно-гвардейская пехотная дивизия была 2 марта сведена в Отдельную гвардейскую бригаду[67]: 1-й и 2-й сводные гвардейские полки и Сводный гвардейский артиллерийский дивизион (3 батареи; командир — полковник Г. В. Сакс, начальник штаба — капитан Б. А. Смысловский).
Неизвестно, болел ли Смысловский тифом, но он прошел через крайне грубую процедуру сдачи личного оружия и размещения в одном из лагерей, где содержались интернированные украинцы и пленные красноармейцы. Фактически подчиненные генерала Бредова находились в этих лагерях на правах военнопленных, жили в грязных бараках, за забором с колючей проволокой, под охраной часовых. Затем поляки отделили нижних чинов от офицеров и начали проводить среди военнослужащих пропаганду, призывая вступать в армию Украинской народной республики (УНР) под командованием С. В. Петлюры. Как известно, в соответствии с военной конвенцией, заключенной 24 апреля 1920 г. между польским правительством и Директорией УНР, армия УНР была включена в состав польского Юго-Восточного фронта и вместе с польскими войсками участвовала в наступлении на Киев[68].
Думается, Борис Алексеевич на всю жизнь запомнил Бредовский поход и содержание в польских лагерях. Забегая вперед, скажем, что этот опыт оказался бесценным и помог ему в конце Второй мировой войны удачно интернироваться в Лихтенштейне и не попасть в руки советской репатриационной комиссии.
Весной 1920 г. генерал Н. Э. Бредов вел переговоры с польскими военными и правительственными чинами о том, чтобы переправить свои войска в Крым, однако диалог затянулся. Определенный прорыв в переговорах произошел летом 1920 г., и только после того, как польская армия, потерпев поражение под Киевом, отошла к Висле. По совету французских дипломатов поляки помогли Бредову отправить его войска в Крым, преследуя при этом цель, чтобы генерал-лейтенант П. Н. Врангель, командующий Русской армией, оттянул на себя силы РККА и таким образом ослабил натиск большевиков на Польшу. Румыния, встретившая в январе части Бредова пулеметами у Тирасполя, охотно согласилась пропустить русские соединения через свою территорию, и в августе — сентябре 1920 г. состоялась их переброска
