Когда разговор окончился, Владимир Ильич встал и, прощаясь, сказал:
- А знаете, товарищ Уралов, славный подарок прислали омские рабочие! Хлеб для нас сейчас - это все.
Большое им спасибо.
И Ленин крепко-крепко пожал мне руку.
Я. Буйкис
ПРОСЧЕТ ЛОККАРТА
Весной 1918 года я с товарищами по полку приехал в Москву. Прямо с вокзала мы направились в латышскую секцию городской партийной организации - она помещалась на Покровке, 41. Там нам предложили работать в ВЧК.
- В ВЧК? - с недоумением спросили мы. - А что это за организация?
- Она занимается борьбой с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией. Ее возглавляет товарищ Дзержинский, - ответили нам. - Там нужны боевые, знающие военное дело люди. ВЧК необходима для революции.
- Ну, раз нужно для революции, пойдем туда работать, - сказали мы.
С бумагой от латышской секции мы поехали на Большую Лубянку, 11. Мы поднялись на второй этаж и прошли в кабинет Дзержинского - среднего размера комнату, обставленную скромной мебелью: простой письменный стол с двумя телефонами, к нему примыкал длинный стол для посетителей. На стенах портреты Маркса, Энгельса, Ленина. За ширмой стояла кровать. Сидевший за письменным столом и что-то писавший человек выглядел сосредоточенным и серьезным.
Сперва мы оробели: таким суровым и недоступным показался нам Дзержинский. А когда он начал говорить - оказался внимательным, добрым.
Феликс Эдмундович подробно интересовался нашей жизнью до революции, службой в армии, участием в октябрьском вооруженном восстании, принадлежностью к партии большевиков.
Я рассказал, что в партию вступил 4 июля 1917 года, но в партийную жизнь включился раньше, после Февральской революции.
Дзержинский спросил, какие партийные поручения я выполнял до вступления в партию.
Я ответил, что первое поручение мне дали, когда партия ушла в подполье. Тогда я был подпоручиком 8-го Вольмарского латышского стрелкового полка, стоявшего под Ригой. Поручили мне переправить несколько брошюр и книг в соседний сибирский полк. Выбор пал на меня, потому что я лучше других говорил по-русски. И к тому же офицеру легче было пройти из одной части в другую.
- Ну и как же вы справились с этим поручением? - спросил Феликс Эдмундович.
- Я решил не привлекать к себе внимание. Взял в полковом драмкружке пышные усы, приклеил их поаккуратнее, сложил литературу в мешок и пошел к сибирцам.
А когда возвращался обратно, уже стемнело, и часовые открыли по мне пальбу. Вот, думаю, незадача: свои же, вольмарцы, и подстрелят! А то и под полевой суд попадёшь как шпион! Только подумал - сзади налетели, навалились на меня бдительные однополчане. Привели к командиру полка, а тот, конечно, с подозрением: "Что это вы, подпоручик, прогуливаетесь ночью у постов?" - "Хотел проверить, насколько бдительны наши солдаты..." И представьте, он издал приказ: мне благодарность, прочим офицерам совет почаще устраивать подобные проверки. Так я выполнил первое партийное поручение.
- И еще получил за это благодарность от полковника, - смеясь от души, сказал Феликс Эдмундович. - Да, вы находчивый, обстрелянный! Нам как раз такие и нужны.
Затем Дзержинский объяснил нам задачи ВЧК, рассказал о том, что мы должны делать, написал записку коменданту об устройстве в общежитие, о зачислении на питание в столовой, о выдаче личного оружия.
Так мы стали сотрудниками ВЧК.
Через день-два мы уже начали выезжать на операции в качестве стажеров при более опытных чекистах.
Феликс Эдмундович нас не забывал, заходил в оперативный отдел, расспрашивал, давал советы. Он учил нас:
чекист должен быть предельно правдивым, честным и дисциплинированным.
- Вот, к примеру, кто-то из вас выполнил задание, - говорил он, возможно, ему захочется приукрасить свое сообщение, сказать, будто он сделал больше, чем на самом деле. Или наоборот, сочтет какие-то детали незначительными и умолчит о них. А ведь мы будем считать его сообщение совершенно объективным, и это повредит делу.
Будьте дисциплинированными: раз уж вам дано задание - нужно его выполнить. Если вам что-то поручили, значит, раскрыли какой-то секрет; если же об этом расскажете другому, третьему - секрет перестанет быть секретом.
