Смотрите, какой он герой! Из самого сердца большевистской России пишет письма!
После совещания Рейли усадили в машину. Долго петляли по городу, пока не выехали на Лубянскую площадь.
Здесь машина резко свернула вправо и въехала во двор внутренней тюрьмы.
Рейли не потерял присутствия духа: вел себя развязно, даже шутил. Он продолжал верить в могущество денег и в Британскую империю и считал дни, когда его выкупят.
На одном из допросов Рейли показали газету, где сообщалось о том, что при попытке перейти границу из СССР в Финляндию убит Сидней Джордж Рейли.
Разведчик сразу сник, сдался. Все, что он рассказал следствию, - а знал он очень много - имело для Советского государства огромную ценность.
Так закончилась операция "Трест". Это было крупное поражение "Интеллидженс сервис".
В. Кочетков
РУДА, КОТОРАЯ ВЗРЫВАЛАСЬ
Притаились кое-где остатки разбитых белогвардейских банд внутри страны, никак не хотели смириться с успехами социалистического строительства, лелея надежду на восстания, интервенцию извне. Тщательно маскируясь, они пытались создать невидимый фронт борьбы с Советской властью.
Была холодная январская ночь 1928 года. За окном гудела, бушевала метель. Где-то на запасных путях, точно с перепугу, протяжно гудел паровоз. Было уже поздно, во всяком случае за полночь, и я - тогда участковый уполномоченный транспортного отделения ОГПУ на станции Верховцево, закрыв в сейф бумаги, собрался домой. Вдруг в дверь постучали. На пороге стоял чуть сутулый мужчина лет тридцати, в ватнике и старом треухе.
- Моя фамилия Захарченко. Я работаю дежурным на станции Сухачевка. Я тоже виноват... Что слушал его...
- В чем виноват? Кого слушал? Ничего не понимаю, - сказал я. - Говорите яснее.
- Ставского слушал, - выпалил гость.
- Ставского? О чем же он говорил вам?..
Вот что мне рассказал Захарченко.
Заведующий почтой Ставский ежедневно бывал на станции и в ожидании поездов, доставляющих корреспонденцию, подолгу засиживался в компании дежурных. Особенно он благоволил к Захарченко. Может быть, потому, что, не имея казенной квартиры на станции, Захарченко с женой снимали комнату в Сухачевке, где Ставский пристроился жить у зажиточной вдовы, а может, и потому, что Захарченко был сверстником Ставского.
В комнате дежурного по станции разговоры велись о разном, по чаще о трудностях жизни. Положение в стране было тяжелое, и Захарчеико, считая Ставского обывателем-неудачником, которому Советская власть перешла дорогу, сочувственно выслушивал его жалобы, а иногда и поддакивал.
А вчера, видимо уверовав в надежность Захарченко, Ставский стал открыто поносить Советскую власть. "Погибла Россия, погибла ее интеллигенция, которой с этим сбродом не по пути", - с ненавистью говорил он.
Захарченко молча слушал, а Ставский, решив, что тот с ним согласен, продолжал в том же духе, все больше озлобляясь и теряя контроль над собой.
"Нет, это не простой обыватель", - решил Захарченко после очередного откровения начальника почты. Сменившись с дежурства, он сказал жене, что едет в Днепропетровск в отделение железной дороги, а сам с попутным поездом приехал на станцию Верховцево ко мне.
Рассказ меня заинтересовал, и захотелось узнать о Ставском более подробно.
- Скажите, товарищ Захарченко, - задал я гостю вопрос, - к Ставскому приезжает кто-нибудь?
- Не знаю.
- Может, Ставский сам куда-нибудь выезжает?
- О, да! Он довольно часто путешествует.
- Куда? Знаете?
- Еще бы. Ведь я кроме дежурного еще и билетный кассир.
- Ну что ж, - сказал я, улыбнувшись. - В таком случае вам и карты в руки. Выкладывайте все, что знаете о его путешествиях.
Началась вторая часть ночного повествования. Оказалось, что Ставский ездит через Верхне-Днепровск и Долгинцево в Кривой Рог за продуктами, мотивируя свои поездки тем, что магазины на рудниках лучше снабжаются, и он действительно привозит кое-что дефицитное, иногда и для него, Захарченко.
"В рудники за продуктами?.. - Я насторожился. - Верхне-Днепровск Долгинцево - Кривой Рог... Странно".
- Кроме продуктов, Ставский ничего больше не привозил, не замечали?
