- И знаете еще что, - добавил электрик, - надо подумать и о самодеятельности. Это тоже будет подспорьем. Коллектив подбирается хороший. Одна беда - баяниста нет.
- Баяниста? - сержант милиции задумался. - Подумаю.
Собрание прошло очень хорошо. На призыв Куринева и Кима Семенкова откликнулось много молодежи, которой давно опостылели непорядки в поселке. В бригаду содействия записалось сразу более двадцати человек.
Собирались бригадмильцы в домоуправлении, после окончания рабочего дня оно переходило в их распоряжение. На стене вывесили график дежурства.
IV
Прошло больше месяца.
Сержант вполне освоился со своим положением, стал, что называется, чувствовать пульс поселка. Бригадмильцы по вечерам выходили на дежурства в клуб, столовую, делали обходы общежитии.
Любители выпивать и подебоширить заметно поутихли. Кое-кому из них довелось отсидеть по пятнадцать суток ареста. А иных пришлось передать для привлечения к уголовной ответственности. Но главным в работе Куринева было не администрирование, а убеждение, терпеливое разъяснение элементарных положений советского правопорядка.
Отношение к милиционеру заметно изменилось. Если прежде его недолюбливали, то теперь стали уважать, почтительно уступали ему дорогу, вежливо здоровались.
Участковый... Куринев формально не был участковым уполномоченным: по штатам эта должность не предусматривалась для Солоничек. Но практически он выполнял роль участкового.
Сержант не ограничивал свою деятельность делами сугубо милицейскими. Непорядки, затруднения, в чем бы они ни выражались и какой бы они характер ни носили, всегда побуждали его к активному вмешательству. Однажды он разговорился с ребятами, недавно прибывшими на стройку из Запорожья.
- Посоветуйте, що мне робить, - мешая русские и украинские слова, обратился к милиционеру один из новичков Виктор Нуждан. - Понимаете, не принимают на работу. О це вже недилю без дила сижу.
- Как так не принимают? - удивился Куринев.
- Да понимаете, в дорози, колы сюда ихав, трудовую загубыв. А без книжки - сами понимаете...
- Чего же вы сразу не сказали?
На другой день сержант вместе с Виктором поехал в стройуправление "Доменстрой". Прошли прямо к начальнику.
- Парня нужно принять. Я ручаюсь за него, - попросил Куринев начальника, изложив суть дела. Виктор был устроен.
В другой раз жильцы одного из общежитии пожаловались: уже полмесяца, как у них не меняется постельное белье. Куринев тут же - к домоуправу Касякину. Тот выслушал его и мрачно отрезал:
- Сам знаю. Не ваше дело. Прочистят дорогу, тогда и стирка будет.
- Ошибаетесь. Мне до всего есть дело. А если всю зиму проезда не будет, - тогда как?
Домоуправ молча пожал плечами и потянул к себе какую-то бумагу, давая понять, что к дальнейшему разговору не расположен. Но сержант продолжал настаивать:
- Я б на вашем месте не ждал погоды. Попросил бы домохозяек из семейных квартир. Все равно ведь кому платить - городским или здешним.
V
Молодые жители Солоничек уже не спрашивали, когда у них будет самодеятельность, они сами участвовали в ней. Чаще стали наведываться сюда лекторы, появилась библиотека.
Михаилу Куриневу полюбился поселок, его люди. Ради благополучия людей он готов был работать круглосуточно.
Это случилось в одну из вьюжных зимних ночей. Время клонилось к девяти вечера. Сержант только что зашел в клуб, где проводилась репетиция танцевального кружка. Подошел Семенков:
- Не могу нарадоваться, - кивнул он в сторону баяниста. - Просто виртуоз. И где это ты, Михаил Михайлович, раздобыл такого?
- Постарался для пользы дела, - ответил сержант.
Да, постарался. Побывал даже в парткоме треста, прежде чем добился перевода Юрия Масненко из города в Солонички...
В клуб вбежала буфетчица Шура, вся в снегу. Голос ее прерывался:
- Шофер замерзает! Возле Жана-Аула. Двое оттуда добрались еле живые...
Музыка замолкла. Волнение Шуры передавалось всем - человек в опасности!
"Сейчас же на поиски! - решил Куринев. - Но с кем?" Прикинул в уме, кто из бригадмильцев понадежней и повыносливей. Ну, конечно же, Виктор Тюрин и Николай Акулин. Побежал за ними.
