На большинстве предприятий очень внимательно относятся к тем, кто оказался на перепутье. Побывайте хотя бы на Карагандинском машиностроительном заводе No 1, Алма-Атинском домостроительном комбинате, и вы убедитесь в этом.
Вместе с тем мы не можем проходить мимо черствого, бездушного отношения к бывшим осужденным. За каждого из них нужно бороться, оступившийся человек должен подняться, стать полноправным членом общества. В этом состоит главное назначение исправительно-трудовых учреждений. Но только с помощью всей общественности можно добиться успеха в трудном деле перевоспитания правонарушителей. Об энтузиастах-общественниках мне и хотелось рассказать.
I
У нее простое открытое лицо, доброе лицо матери. Она стала бывать в колонии с первого дня ухода на пенсию. Ходит словно на работу, подолгу задерживается по вечерам, как раньше в школе. Тридцатилетний педагогический стаж Зинаиды Васильевны Лапшиной пополнился десятью годами общественной работы с правонарушителями.
З.В.Лапшиной приходится преподавать осужденным не только русский язык, арифметику, зоологию, но и уроки жизни. А по этому предмету нет ни учебников, ни пособий. Потому что жизнь сложна и многообразна. Жизненный опыт, душевная доброта помогают Зинаиде Васильевне в ее трудной миссии.
...С Лизой Рыбиной Зинаида Васильевна встретилась не в классе. Она торопилась в школу и вдруг увидела необычную фигуру: навстречу ей шла женщина в черной монашеской одежде. Она шла, низко опустив голову, глядя себе под ноги. Лапшина остановилась. А фигура, безучастная и отрешенная, прошла мимо.
- Кто эта женщина? Что с ней? Почему она оказалась здесь?
Ей объяснили, что ранее Рыбина жила при Почаевском мужском монастыре, объявив себя духовной дочерью одного из монахов. Бродяжничала, жила без прописки, нигде не работала. И в колонии ничего не делала, отказывалась ходить в школу, лишь постоянно молилась. Зинаида Васильевна попросила начальника колонии разрешить ей шефствовать над Рыбиной.
- Не возражаем. Будем только рады! - ответил Владимир Митрофанович Башкатов.
Они долго говорили о судьбе Лизы. Выросла девушка в Сибири, окончила там семилетку. Успешно сдала вступительные экзамены в железнодорожный техникум, была активной, способной студенткой, а потом все вдруг бросила и ушла из техникума, из семьи.
- Как это "вдруг"? - размышляла Зинаида Васильевна. - Значит, что-то просмотрели и педагоги и товарищи Лизы. Может быть, горе у девушки было, тяжело жизнь складывалась. Человек колебался, метался, искал какого-то выхода, а верующие воспользовались смятением, подошли с добреньким словом, с участием.
- Вот так обычно и бывает, - подтвердил Башкатов. - Если бы окружающие ее люди были повнимательнее к Лизе, она бы не стала жертвой церкви.
"Что же делать?" - спрашивала себя Лапшина. - Как разрушить ее фанатизм, вернуть ей радость жизни? Как? Есть у монахинь заповедь: не иметь привязанности "в миру". А если у Лизы такая привязанность появится? Не верится, чтобы человек не отозвался на доброту. Отзовется!"
...Девушка вначале будто ничего не замечала. Зинаида Васильевна, приходившая в колонию ежедневно, словно ненароком, завязывала с ней разговор, осторожно расспрашивала о житье-бытье, о прошлом. Лиза отвечала равнодушно. Лапшина рассказывала о событиях, происходящих в мире, о пережитом. Девушка слушала, не перебивая, но выражение лица оставалось непроницаемым, недоступным. Однажды Лапшина посоветовала Лизе написать письма матери, сестре. Отказалась вежливо, но твердо.
А Зинаида Васильевна все ходила и ходила к Лизе. Но ничего не менялось. Казалось, всякая надежда потеряна. И вдруг, в один из дней, случайно взглянув во время очередного урока в окно, она увидела Лизу, прогуливающуюся у входа в школу. "Значит, все-таки соскучилась! Пришла!" - обрадовалась Лапшина. Она быстро вышла из класса.
- Здравствуй, Лиза! - приветливо улыбнулась старая учительница. Хорошо, что пришла. Мне как раз с тобой поговорить надо.
Так Лиза пришла в школу.
Потом было легче. Зинаида Васильевна уговорила ее снять монашеское одеяние, ходить в кино, читать, работать.
