«Ильича… - съязвил мысленно Куликов. – Всё это вчерашний день. Для опытного взломщика украсть, раз плюнуть».
Майор прекрасно знал этот музей, расположение кабинетов, как соединялись коридоры, где был технический люк, ведущей в городскую канализацию. Год назад он расследовал дело о краже из музея и всё запомнил до мельчайших подробностей. Кстати, икону шестнадцатого века похитила уборщица, которая, как потом оказалась, фанатично верила в Бога.
- Икона, - говорила она, должна находиться в церкви, а не в музее.
Куликов это дело раскрыл.
- Скажите: Людмила Николаевна, у вас в музее был прочный сейф с двумя электронными замками. Он где? – спросил Куликов.
- Там же где и был. В комнате рядом с моим кабинетом, - удивилась директорша. – Зачем он вам?
- Если я не ошибаюсь эта комната глухая с металлической дверью. Значит, сделаем так: вечером, когда музей закроется вы со старшим чоповцем…
- С кем?
- …С начальником охраны закроете яйцо в сейфе. - Куликов задумался. – Рядом с этой комнатой поставим двух сменных охранников. Согласны?
- Майор, вы молодец, - директорша кокетливо улыбнулась. – Хорошо всё придумали.
- Людмила Николаевна! Людмила Николаевна! – звал охранник. – Яйцо привезли.
Директорша засеменила к выходу. Куликов неторопливо пошёл следом.
Около музея стоял серебристый «Форд фокус» с московскими номерами. Рядом с машиной троица в одинаковых костюмах от утомительной дороги делала разминочные телодвижения. Один из них держал в руках металлический кейс.
- Здравствуйте! - воскликнула директорша. – А мы вас заждались.
- А-а-а, - протянул держатель кейса, вспомнив о цели поездки. – Да. Да. Правда, ваши дороги так утомляют.
Слово «ваши» резануло слух, и Куликов задумался.
«Бесценное сокровище привезли на обыкновенных «жигулях». Где бронефургон? Где машины сопровождения? Где, наконец, охрана? Странно. Наверно опять урезали финансирование, и им приходится крутиться на мизере».
Куликов почувствовав на себе чей-то взгляд, быстро переключил внимание, будто в голову ему вживили компьютерный чип с самой продвинутой программой.
Немного в стороне, держа за руку товарища из поднебесной, стоял старлей Третьяк, выжидающий момента, чтобы подойти.
- Товарищ майор, разрешите представить, - подходя к майору, сказал Третьяк. – Лейтенант народной вооружённой милиции Китая Ченгуанг Мяо.
- Здравие желаю, товарищ майор, - представительница из поднебесной говорила ясно без малейшего акцента. – Я очень рада служить под вашим началом.
Куликов хотел ответить чем-то оригинальным, но на языке вертелось: «Я тоже очень рад», «Как хорошо, что вы…», «Я думаю, мы сработаемся». В конце концов, пауза затянулась, нужно было что-то говорить.
- Лейтенант Мяо, вы замечательно выглядите, - сказал невпопад Куликов. – Сегодня музей закрыт, но в городе есть и другие достопримечательности. В храме «Святой Варвары» были?
- Товарищ майор, я неверующая, - сказала Мяо.
- Кх-кх, - кашлянул Куликов. – Извините, мне нужно идти. Много работы.
Подходило время обеда, но Куликов решил не отвлекаться, главное сейчас: Добродеев, к нему-то майор и торопился. Водитель, увидев знак ограничивающий скорость, приободрился и поехал с ветерком, а когда Куликов приказал свернуть влево, как ни в чём не бывало, въехал под «кирпич».
«Сержант, а ты молодец, - похвалил мысленно Куликов. – Далеко пойдешь. Начальство нужно ублажать».
- Останови, - попросил Куликов. – На сегодня свободен.
Пройдя через сквер, где в ветвях белой акации чирикали воробьи, Куликов оказался на городском рынке. Даже в рабочие часы здесь было многолюдно, поэтому слиться с толпой не составила труда. Вряд ли майор предполагал слежку, просто это был самый короткий путь к дому рецидивиста Добродеева. При виде открытых нараспашку окон майор приободрился, по всей видимости, Добродеев находился дома. После четвёртого, настойчивого звонка Куликову открыли дверь.
- Павел Валентинович, рад вас видеть. – Поджарый мужчина с непроницаемым лицом жестом пригласил Куликова войти. – Пожалуйста, проходите.
- Спасибо, Николай. – Куликов прошёл и огляделся. – Хорошо живешь…
- Хорошо, когда один. - Николай Добродеев насторожился, майор едва ли бы стал беспокоить по пустякам. – Мои на даче… я вот один кукую… отобедаете со мной?
