В антропософии говорится, что во время такого упражнения следует двигаться внутри своего сознания совершенно здраво и осмотрительно, как при решении арифметической или геометрической задачи. И как там сознание никоим образом не может соскользнуть в бессознательное, так этого не может произойти и при указанных упражнениях, если правильно следовать антропософскому руководству к ним.
По ходу этих упражнений достигают такого укрепления силы мышления, о котором прежде и не подозревали. Чувствуют в себе правящую силу мышления, как новое содержание человеческого существа. А вместе с этим содержанием собственного существа открывается и новое содержание мира, которое прежде может быть и предчувствовали, но не знали из собственного познавательного опыта. Если однажды, в минуту самонаблюдения взглянуть на свое обыденное мышление, то видишь мысли тенеподобными, бледными по сравнению с мощью впечатлений органов чувств.
А то, что воспринимаешь теперь своим укрепленным мышлением, отнюдь не тенеподобно и не бледно; оно исполнено содержания, конкретно-образно; оно обладает многим более интенсивной действительностью по сравнению с содержанием впечатлений органов чувств. Новый мир открывается человеку по мере того, как он расширяет указанным образом силу своей способности восприятия.
Научаясь восприятию в этом новом мире так, как ранее он мог воспринимать только внутри чувственного мира, человек уясняет, что все прежде известные ему законы природы значимы только в физическом мире; и что сущность мира, в который он вступил теперь, состоит в том, что его законы иные и даже противоположны законам физического мира. В этом мире не действует закон земного притяжения, напротив, там появляется сила, которая действует не из центра земли, но наоборот, направлена из окружности вселенной к центру земли. Соответственно обстоит дело и с другими силами физического мира.
Развитая благодаря упражнениям способность человека созерцать этот мир именуется в антропософии имагинативной познавательной силой. Имагинативной не на том основании, что тут имеют дело с «фантазиями», но потому что содержание сознания наполнено не теневыми мыслями, но образами. И подобно тому как при восприятии внешними органами чувств ощущают непосредственное переживание некоторой действительности, так же происходит и при душевной деятельности имагинативного познавания. Мир, к которому относится это познание, именуется в антропософии эфирным миром. При этом речь идет не о гипотетическом эфире современной физики, но о действительном духовно созерцаемом мире. Имя ему дано в созвучии с древними инстинктивными представлениями об этом мире. Сами по себе эти представления не имеют уже никакой познавательной ценности по сравнению с тем, что может быть сегодня ясно и четко познано в этом мире; однако, когда нужно что-то назвать, приходится употреблять то или иное имя.
Внутри этого эфирного мира наряду с физической телесностью воспринимается пребывающая эфирная телесность человека.
Эта эфирная телесность есть нечто, что по своему существу обнаружимо также и в растительном мире. У растений имеется эфирное тело. Физические же законы значимы, на самом деле, только для безжизненного минерального мира.
Растительный мир возможен на земле благодаря тому, что в земном есть субстанции, которые не замкнуты на действии физических законов, но которые способны отстранять всякую физическую и принимать противоположную ей закономерность. Физические законы действуют из земли, как бы излучаясь, истекая из нее; эфирные законы действуют, наоборот, со всех сторон мировой окружности (Weltumfanges) притекая на землю. Можно понять рост и становление в растительном мире, лишь увидев в нем взаимодействие физически-земного и эфирно-космического.
И так же обстоит с эфирным телом человека. Благодаря эфирному телу в человеке происходит не продолжение действия сил физического тела, но процесс, основанный на том, что физические вещества, втекая в эфирное, прежде всего, избавляются от присущих им физических сил.
В самом начале земной жизни человека — а наиболее отчетливо в эмбриональном периоде, — эти деятельные в эфирном теле силы трудятся как силы формирования и силы роста. В дальнейшем часть этих сил эмансипируется от задач формирования и роста и превращается в силы мышления, то есть в те силы, которые порождают тенеподобный мир мыслей обыденного сознания.
