Так, стоп. Купер вел себя со мной как полный урод, вот почему. Он был грубым, саркастичным и вредным без всякой причины. И я ему не нравилась. Он ясно дал это понять. А целовал лишь потому, что я была одной из немногих свободных женщин в радиусе больше ста пятидесяти километров, и он застал меня в уязвимом состоянии. Использовал, чтобы унять зуд.
С рычанием я стремительно подняла колено, угодив прямо в выпирающую молнию Купера. Выскользнула из его объятий и встала рядом с ним, задыхаясь, а он прислонился к стене для поддержки, приходя в себя.
– Какого черта?! – прохрипел он.
– Незачем целовать меня, – сказала я ему. От смущения и смятения горячие слезы закололи глаза. – Я не путаюсь с мужчинами, которым даже не нравлюсь. Просто перестань дурить мне голову, Купер. Оставь меня в покое.
Купер окинул взглядом мое лицо, дрожащие губы, тяжело вздымающуюся грудь, когда я пыталась отдышаться. Он наклонился ниже, проведя кончиком носа по моему горлу, и глубоко втянул воздух.
Он даже забыл о собственной боли, нахмурив брови, когда его теплые пальцы коснулись глухого воротника. Он оттянул его вниз, обнажив уродливые желтые тени заживающих синяков. Я хлопнула его по рукам, отстраняясь.
– Не прикидывайся, что переживаешь, – прошипела я. – Ты очень доступно рассказал о своих чувствах. Это взаимно. Держись от меня подальше, и я изо всех сил постараюсь держаться подальше от тебя.
– Прости, – сказал он, его лицо из бледного стало пепельно серым. – Я не знал.
Купер отступил в тень, взгляд его поблескивающих сине-зеленых глаз был устремлен на меня. Глаза такого же цвета смотрели из темного переулка на Тига перед нападением.
Даже стыдно стало, как много времени мне потребовалось, чтобы связать Купера с волком. Мой мозг вскипел от такой информации. Все кусочки сложились воедино. Глаза. Купер слишком далеко жил от городка. А его частые «охотничьи вылазки». Груда мяса в продуктовой тележке.
Открыв рот, я смотрела на него и хватала воздух. Выражение его лица менялось каждую секунду от гнева к стыду и какой-то странной смеси страха и облегчения. Я сморщила губы, силясь что-то сказать, но он бесшумно вылетел из переулка.
Я сползла по стене и вспомнила все разговоры и перебранки с Купером. Кто-то в переулке все твердил: «Купер волк… волк это Купер…» Потребовалось несколько повторений, чтобы понять, что говорила я.
Рациональной половине моего мозга пришлось нелегко, обуздывая недоверие. То есть на определенном уровне это имело смысл. В этом мужчине слишком много злости, чтобы умещаться в одной телесной оболочке.
Я прислонилась к стене, радуясь хоть какому-то отвлечению от панических воспоминаний. Если оборотни существуют, что дальше? Призраки? Чупакабра[20]? А если я слишком далеко забреду от своей лачуги, то наткнусь на Сасквотча[21]?
Сцены смерти Тига приобрели новые краски перед моим мысленным взором. Купер укусил Тига, покромсал его и оставил истекать кровью. Тиг добрался до своего грузовика, но был слишком сильно ранен или в ужасе, чтобы ехать осторожно. Купер внес свой вклад в то, что Тиг упал в овраг и умер ужасной смертью. Я заглянула себе в душу и не нашла там и намека на отвращение или испуг. Джон Тиг был плохим человеком, творившим мерзости с беззащитными женщинами только из жадности. Мир без него стал лучше. Если об этом позаботился Купер, я чувствовала к нему благодарность… под толстенным слоем досады и раздражения.
Что там по этикету, когда узнаешь, что твой заклятый враг – мифическая тварь из кошмара? Нужно кому-то рассказать? Начать выплавлять серебряные пули? Позвонить в службу отлова бездомных животных?
Я расхохоталась, представив, как Купера вырубают транквилизатором и бросают в приют. Смех отразился от стен – горький, истеричный звук, режущий уши. Я хлопнула по рту рукой, но снова захихикала. И снова. Начав смеяться, я не могла остановиться. Это вылилось в хриплый, мучительный хохот, заставивший меня согнуться и упереть руки в колени.
– Оборотень! – заржала я. – Я думаю, что он оборотень!
Я должна узнать у Эви, где девушка может быстро и без вопросов получить рецепт на нейролептики.
