Ни один гражданин больше не застрахован от пожизненного заключения без суда… право администрации высылать любого неограниченно… нет необходимости совершать какое-то правонарушение, достаточно решения, принятого в какой-то конторе".
И тот же Бернард Иозеф, став министром юстиции Израиля, применил эти законы против арабов.
И. Шапиро по поводу тех же законов на том же митинге протеста 7 февраля 1946 года в Тель-Авиве ("Хапраклит", февраль 1946, с. 58–64) заявил еще более твердо: "Порядок, установленный этим законодательством, беспрецедентен в истории цивилизованных стран. Даже в нацистской Германии не было подобных законов".
И тот же И. Шапиро, став генеральным прокурором Израиля, а потом министром юстиции, применил эти законы против арабов. Чтобы оправдать сохранение этих террористических законов, чрезвычайное положение, существующее в Израиле с 1948 года, никогда не было отменено.
Шимон Перес писал в газете "Давар" 25 января 1972 года:
"Использование закона 125, на котором основано военное правление, является прямым продолжением борьбы за еврейскую иммиграцию".
Указ об освоении залежных земель от 1948 года с поправкой 1949 года имел ту же направленность, но позволял действовать более прямым путем: не надо было даже искать предлог в виде "общественной необходимости" или "военной безопасности", министерство сельского хозяйства могло просто реквизировать любые покинутые земли. А массовый исход арабского населения после актов террора, имевших место в Деир Ясине в 1948 году, в Кафр Касеме 29 октября 1956 года, после погромов "отряда 101", созданного Моше Дайяном, которым долго командовал Ариель Шарон, позволил "освободить" обширные территории, очистив их от арабских собственников и тружеников и отдав в руки еврейских оккупантов.
Механизм лишения феллахов собственности был дополнен указом от 30 июня 1948 года, чрезвычайным постановлением от 15 ноября 1948 года о собственности "отсутствующих", законом о землях "отсутствующих" (14 марта 1950 года), законом о приобретении земли (13 марта 1953 года) и всем арсеналом мер, имеющих целью легализовать кражу, вынудив арабов покинуть свои земли, чтобы создать там еврейские поселения, как показал Натан Вейншток в своей книге "Сионизм против Израиля".
Чтобы стереть даже память о существовании палестинского крестьянства и придать достоверность мифу о "пустынной земле", в арабских деревнях уничтожали все дома, заборы и даже кладбища. Профессор Израиль Шахак дал в 1975 году список по округам 385 арабских деревень, стертых с лица земли бульдозерами, из 475, существовавших в 1948 году.
"Чтобы создать вид, будто в Палестине до Израиля была "пустыня", сотни деревень были стерты с лица земли бульдозерами вместе с домами, заборами и кладбищами".
Источник: Израиль Шахак. Расизм государства Израиль, с. 152 и следующие.
Израильские поселения продолжали создаваться в Цизиордании, с 1979 года — ускоренными темпами, и по классической колониальной традиции поселенцы были вооружены.
Общий результат следующий: после изгнания полутора миллионов палестинцев "еврейская земля", как говорят люди из Еврейского национального фонда, составлявшая в 1947 году 6,5 %, ныне составляет более 93 % Палестины (из них 75 % принадлежат государству и 14 % национальному фонду)
Баланс этой операции подвела, что примечательно, газета африканеров ЮАР "Ди Трансвалер", специалист по расовой дискриминации (апартеиду): "Какая разница между способом, с помощью которого израильский народ пытается сохраниться среди нееврейского населения, и способом, которым африканеры пытаются сделать то же самое?"
Источник: Генри Кацев. "Южная Африка: страна без друзей". Цит. в книге Р. Стивенса "Сионизм, Южная Африка и апартеид".
Та же система апартеида проявляется как в личном статусе, так и в присвоении земель. "Автономия", которую намерены даровать палестинцам израильтяне, это эквивалент "бантустанов" для черных в ЮАР.
Анализируя последствия закона о "возвращении", Клейн ставит вопрос: "Если еврейский народ значительно превышает население государства Израиль, то, наоборот, можно сказать, что не все население государства Израиль евреи, потому что в стране есть значительное нееврейское меньшинство, главным образом арабы и друзы. Вопрос заключается в том, чтобы знать, в какой мере существование закона о возвращении, стимулирующего иммиграцию одной части населения (определяемой по религиозной и этнической принадлежности), не может считаться дискриминационным".
