Признавая прогрессивное значение преобразовательных усилий лидеров Американской республики, необходимо вместе с тем со всей решительностью возразить против попыток современных буржуазных историков США представить созданные ими политические институты и документы образцами, которым должны подражать все страны и народы, становящиеся на путь независимого развития. В книге патриарха буржуазно-либеральной исторической мысли США Г. С. Коммаджера, посвященной 200-летию антиколониальной войны в США, Америка изображается как единственная страна мира, где удалось воплотить в полном объеме мечты гигантов Просвещения о «золотом веке» человечества[156]. Используя свои незаурядные литературные способности, Коммаджер создает впечатляющую картину, как гуманистические идеалы просветителей, изгнанные из Старого Света, нашли свою истинную родину в США. Эта версия подкрепляется излюбленной идеей буржуазной американской историографии об «избранности» США, которым-де самой судьбой предопределено осваивать и распространять по миру принципы прогресса и демократии.
В ходе изложения Коммаджер перестает замечать, что, чем дальше, тем больше он обедняет исторический вклад европейских стран в общественный прогресс, а США приписывает такие заслуги, о которых было бы странно услышать даже из уст студента колледжа. Без тени смущения раздает он, например, титулы солонов и ликургов по меньшей мере дюжине американских «отцов-основателей», объявляет их всех философами-просветителями, блестяще исполнившими роль политических деятелей.
Попытка Коммаджера изобразить деяния «отцов-основателей» как триумф идей Просвещения не выдерживает критики. Пытаясь доказать, что они воплотили в жизнь принцип «общественного договора» как основы государственной власти, Коммаджер «забывает» упомянуть, что «отцы-основатели» лишили права избирать и быть избранными на государственные должности всех неимущих американцев, женщин, негров, индейцев. Странным образом Коммаджер «упускает из виду» и то обстоятельство, что «отцы-основатели», осудив в своей идеологии рабство, на практике сохранили его, пошли в решении этого вопроса на компромисс, кощунственный в отношении заветов Просвещения. Заключение Коммаджера, как и всех американских биографов «отцов-основателей», о том, что в результате их деяний в США восторжествовало «царство разума», идеальная общественная модель для всех времен и народов, должно быть отнесено за счет их классовой и национальной ограниченности.
На протяжении всей американской истории духовное наследие «отцов-основателей» использовалось для защиты тех или иных, подчас взаимоисключающих, принципов и программ. В результате искажалось не только его историческое значение, но и его конкретное содержание. Пожалуй, в наибольшей степени пострадали от подобных искажений два «отца-основателя» США — Гамильтон и Джефферсон. «Расплачиваются» они за то, что внесли наибольший вклад в формирование идейно-политических традиций США. И сегодня многим американским авторам свойственно рассматривать всю 200-летнюю историю США сквозь призму борьбы гамильтоновских и джефферсоповских принципов. В XX в. буржуазные идеологи и политики США отдают предпочтение Джефферсону или Гамильтону в зависимости от того, какая из двух тенденций экономического развития эпохи империализма — свободное развитие конкуренции между монополиями или ее государственное регулирование — берет верх в данный исторический период. В условиях утверждения государственно-монополистического капитализма буржуазные лидеры чаще признают превосходство Гамильтона, глашатая сильной федеральной власти с широкими социально-экономическими полномочиями, нежели Джефферсона, приверженца формулы «лучшее правительство то, которое правит меньше».
Один из распространенных в современной американской литературе подходов к Гамильтону и Джефферсону состоит в противопоставлении их как реалиста и идеалиста.
Такое противопоставление основано на чрезмерном увлечении ретроспективной оценкой прошлого. В этой оценке в первую очередь в расчет принимается то, что развитие США пошло по пути промышленного капитализма, за который ратовал Гамильтон, а мечты Джефферсона об аграрной, фермерской Америке потерпели крах. Нельзя, однако, упускать из виду, что выяснилось это через несколько десятилетий после образования США. В эпоху же, когда жили сами Гамильтон и Джефферсон, как раз более реалистичным казалось развитие нации на путях не промышленного, а аграрного капитализма. США тогда оставались глубоко сельскохозяйственной страной, а наличие огромного количества неосвоенных земель являлось, с точки зрения многих просвещенных умов, залогом того, что в стране и в дальнейшем будут развиваться не мануфактуры и города, а фермы и сельские округа. Джефферсон не витал в облаках и тогда, когда противопоставлял проанглийской внешнеполитической ориентации Гамильтона профранцузскую. Другое дело, что в ряде случаев Гамильтон оказался более прозорливым, но это еще не дает оснований для того, чтобы изображать его оппонента как утописта и идеалиста.
