А пламя, не обращая внимание, на бой смертных существ поглощало все больше и больше пространства, разрастаясь в своеобразного огненного монстра, шипя на попадающие в него капли дождя.
Бриан, от удара откатился к самым дверям. В этот момент в двери амбара вошел Эридор. Весь перепачканный грязью, кровью и черной вязкой жидкостью. Вся его правая сторона головы и плечо были в рваных ранах. Руки тоже носили следы сражения. На поясе висело то существо, которое напало на него в доме. Задние лапки были небрежно обмотаны веревкой и прикреплены к поясу, а передние чуть касались пола, болтаясь при ходьбе Эридора, словно у тряпичной куклы. Существо, по всей видимости, было мертво. Средний и указательный пальцы на правой руке Эридора были покрыты металлическими, пластинами, словно надета была часть рыцарской рукавицы. И на них мигали синие и зеленые огоньки, похожие на маленькие лампочки. Лицо его излучало в окружающее пространство не переборимую ярость и ненависть к чудовищу в амбаре. Он выставил руки перед собой. Слегка сжав в локтях, и не отрывая взгляда от монстра начал, перебирать в воздухе какие-то невидимые фигуры, или нащупывая что-то. Но вот он что-то нащупал невидимое, мрачно усмехнулся и начал сжимать и крутить с усилием эту невидимую фигуру. Чудище захрипело, и завыло, изогнувшись назад. Эридор используя знания боевого телекинеза, явно что-то нарушал внутри организма чудовища. Девушки на миг остановились передохнуть. Бриан, поднялся тоже, наблюдая страшную картину мук монстра.
Но тут неожиданно для всех жуткий мученик вскочил на ноги и, развернувши, уверенно побежал к выходу из амбара. Казалось воздействие Эридора, на него утратило свою силу. Одним резким движением он смел со своего пути Бриана и Эридора, и начал, прихрамывая удаляться, растворяясь в ночи и дожде.
Первым от неожиданного поворота событий отошел Гилиас. Он, хромая выскочил из, почти всего охваченного огнем амбара и погнался за убегающим чудищем. Он догнал его и кинулся на него сзади. Они вместе повалились в жижу, в которую превратилась питаемая вешними водами земля. Он успел нанести два удара топором по спине, потом когтистая ладонь схватила Гилиаса за ягодицы и ногу, глубоко проникнув когтями в ткани, и стащив с себя, швырнула рядом в грязь. Однако подняться с земли чудовище уже не успело. Эридор снова начал производить свои мрачные манипуляции с органами этого ужасного создания, прилагая, видимо к этому процессу больше сил, чем в первый раз, причиняя тому невероятную боль. Трал и Бриан уже подбегали к упавшему существу. Перед самим монстром Трал оскользнувшись, упал возле ноги этого создания, и, поднявшись на одном локте, что есть сил рубил маленьким топором ненавистную ногу. Бриан, оказался более удачливый. Поравнявшись с монстром, он вытащил, вилы из спины жутко воющего чудища и начал колоть его по всей спине. Девушки последними вклинившиеся в ужасающую сцену, кидали комки грязи, целясь в ужасное лицо.
Осознание того, что оно стало жертвой своей добычи, видимо заполнило сознание чудовища. Оно поднялось на руках и жутко завыло. В этом вое слышалось отчаяние. Вой перешел в утробный крик. Но жалость оно вызвать не могло. Слишком многого натерпелись друзья за один вечер. Да и души тех, кто был насмерть истерзан этим созданием, требуют отмщения. Словно вестник правосудия Гилиас медленно возник над истошно кричащим безымянным ужасом. Глаза его горели мрачным огнем. Он занес топор высоко над головой. Сейчас он был уверен, что техника усиления удара не подведет. С яростным криком он молниеносно опустил топор на шею мучавшегося чудовища, чуть ниже затылка. Удар был настолько силен, что почти отсек голову. Она клюнула вниз, жуткий крик резко захлебнулся свистящим хрипом. Руки разъехались в стороны, и тяжелое туловище хлюпнуло в грязь, упав навеки, чтоб никогда не подняться больше для зла. А Гилиас еще раз нанес удар, и голова, словно срубленная ветка, отскочила немного в сторону. Все замерли, уставившись на лежащую рядом голову, на которой даже через ночной мрак отпечаталась жуткая гримаса, и не понимали еще, что все окончено.
