Осколки чего-то красивого - страница 41

Шрифт
Интервал

стр.


136.

Позвонила этим же вечером! Просто поболтать. Боги! Как приятно, когда тебе звонят просто так те, кого ты любишь…

А если бы не эта тоска, не эта боль, я так и жил бы отшельником, так и не стал бы ближе моей нежданно повзрослевшей Сольвейг.

…сегодня я рассказывал ей сказки по телефону и умилялся забавным рассказам о школе… поразительно, во сколько супертайн я был посвящен, дав обещание никому не говорить;-)…


137.

Самый большой котенок Цыпы уже интересуется мясом, самовольно выбирается из коробки и пытается драться с братишками и сестренками(они просто падают, потому что слабенькие еще). И сам он большой не по возрасту. В общем, будущая гроза двора!

Я назвал его Тором. В честь бога грома и молнии, раз уж он у нас будущая гроза.

Есть еще маленький аристократ, видно, от породистого папаши — дымчато-серый, с черным ушками и белыми носочками. Зато самый слабенький. Его я назвал Патриком.

Остальные пока безымянные. Ничем особенным себя не проявили, а от балды имен я не даю…


138. 30 апреля 2003 г

Сегодняшний день был последним: в смысле, мы начинаем-таки отдыхать!.. до понедельника…

Но мне было печально. Юлю я заверил, что буду звонить. Причем, заверил с таким жаром, что сам не ожидал. У меня аж в душе все всколыхнулось. Не знаю, обрадовал ли я ее этим, или наоборот пообещал назойливых разговоров. Но она понимающе улыбнулась и ответила: "Звони, Бальгар". А потом по пути сказала, что прочитала мои Хроники. "Я потом отдам тебе распечатку, ладно? У меня брат зачитался…" — "Оставь. Оставь себе…" — "Хорошо. А ты держи рецензию," — и вручила мне конверт.


Я шел домой спокойный и тихо счастливый. Я чувствовал странное облегчение — точь-в-точь как больной, которому вкололи обезболивающее. С Юлей всегда так спокойно… так мирно на душе…


А конверт жег руки. Я открыл его еще в троллейбусе, когда сидел, прижатый к стеклу тушей здорового дядьки. О крыльях в таком положении говорить было трудно, но именно они-то и выросли у меня за спиной… я даже представил, как рвется джинсовая куртка и они раскрываются на свободе, сыпя мелкими перьями, зацепившимися за джинсу…


"Твои рассказы встряхивают за плечо. Они заставляют проснуться и видеть.

Мне кажется, раньше я просто жила, как все. Не зная, какого цвета сегодня было небо, не зная, какие глаза у дорогих мне людей. Но ты принес мне Замирские Легенды, и мир ожил и наполнился деталями.

Ты вернул мне зрение. Как Рою. Возможно, я иду по темной улице и говорю, что мир прекрасен и удивителен. Говорю, хотя еще не видела утра. Но ты покажешь мне утро, правда, Бальгар?

Ты светлый человек. Ты сам — утро. Я поняла, нежданно и неожиданно — это счастье, что у меня есть такой друг.

Спасибо, что ты позволил мне заглянуть в твой мир. Ты волшебник…"


Юля!!! Юля… Юля… Юля…


Я догадывался, догадывался, что означает то невероятное чувство, которое разделяет надвое и заставляет страдать… Горячие волны… именно так… Я не хотел верить в это и сопротивлялся до последнего…

Это любовь. Самое ее начало. Только сейчас я понял, что раньше не знал любви. Я знал влюбленность, чувство, похожее на магию… Но любовь — это не магия. Это, оказывается, боль… И это счастье. И это сила. И это непобедимость.


А я уловил время ее прихода. Хотя это так же невозможно, как уловить момент, в который начинается рассвет…

И мне снова было мучительно больно и страшно. На фоне мучительной горячей бури ровно и спокойно билось сердце…

Да, влюбленность терзает сердце, а любовь — душу… Потому что любовь выше. Потому что она бывает только одна…


Я пошел в аптеку, пошел, как идут, исполняя свой долг. Будто я что-то обещал маленькому Бальгару, околдованному непонятной магией… Сейчас я чувствовал себя богом, столько силы было в моей боли…

Я подарил Марине распечатку Хроник. Почему-то и откуда-то я знал, что это надо сделать.

Но мне не было страшно. А ее образ… померк. Казалось бы, я пришел удивиться тому, насколько он померк! И уйти…


139. 1 мая 2003 г — типа праздник…

Я понял, что не могу об этом сказать. Мне будто залепили уста смолой. Нельзя! Не время! Ведь любовь моя еще даже не зеленое яблоко, а всего лишь хрупкий бело-розовый цветок.


стр.

Похожие книги