Петра Семеныча батюшка застал проснувшимся, посвежевшим и полным сил. Он мило беседовал с отцом Филаретом, сидя на завалинке домика, превращенного контрразведчиками в штаб. У бревенчатой стены стоял, щерясь зубастой пастью, резной посох Кемийоке.
— И как я без подготовки? — услышал отец Феофан обрывок разговора. — Мне чтобы в кондицию войти, тонну гадости всякой нужно в вену вогнать! — яростно жестикулировал руками Петр Семеныч.
— Ты чего, Петруша, ерепенесся? — вкрадчиво поинтересовался генерал.
— Я отцу Филарету пытаюсь объяснить технологию…
— Не надо! — посоветовал батюшка. — Лучше ты отца Филарета послушай, — посоветовал он. — Да, Филарет, мне вчера привезли отчет по посоху, — сообщил он волхву. — Мои ребята из лаборатории утверждают, что деревянная оболочка — всего лишь ширма. Они просветили этот посох рентгеном… И еще чем-то… Так вот, внутри деревянной оболочки находиться сердечник. Материал они затруднились обозначить, без вскрытия оболочки, но он по структуре наиболее близок к алмазу.
— Нет, учитель ничего мне об этом не говорил, — ответил Филарет.
— А как Кемийоке обрел его? — не отставал батюшка.
— Об этом мне тоже ничего не известно. Еще мальчишкой я просил рассказать мне о посохе. Но… — он развел руками. — А после того, как я не смог овладеть темной стороной силы…
— Это некромагией что ли? — спросил Мистерчук.
— Некромагией. После того, как я показал свою непригодность, учитель вообще перестал говорить о «Полководце».
— Ладно, проехали! Мне-то что сейчас делать? — спросил Петр Семеныч.
— Бери «Полководца», — сказал отец Феофан.
— А башню мне не снесет? Как в прошлый раз? — поинтересовался Министр.
— Нет. Не должно, — произнес Филарет, прекрасно понимая, о чем толкует Министр. — В подземелье ты был окружен сонмом усопших. Причем мертвецы в могильнике не совсем обычные…
— В смысле — необычные? — удивился Мистерчук.
— Простых смердов, крестьян, как ты понимаешь, в таких могильниках не хоронили — не по Сеньке шапка. В усыпальнице, по крайней мере, на верхних ярусах — только великие короли, полководцы и прочие потрясатели вселенной. И не удивительно, что у тебя… Хм…
— Крыша поехала? — пришел на помощь волхву Мистерчук.
— Бренная плоть всегда хранит некую остаточную информацию о владельце этой плоти — бессмертной душе, — продолжил отец Филарет. — Самые сокровенные мечты и желания хозяина за время жизни оболочки буквально въедаются в плоть. И она, даже лишенная души, может о многом поведать…
— Я понял, понял! — радостно воскликнул Петр Семеныч. — Посох считывает эту информацию и передает её некромансеру. В подземелье я чувствовал всех жмуров одновременно… Я просто захлебнулся в той лавине информации, которая обрушилась на меня.
— Да, — согласился Филарет. — Большинство усопших в склепе были некогда волевыми людьми, достигшими многого в жизни. А желание повелевать другими не смогла вытравить даже сама смерть!
— Теперь становится ясно, почему Петруша возомнил себя повелителем, — произнес батюшка Феофан. — Желания усопших поглотили его собственные.
— Благо, что ваши люди его вовремя оглушили. Если бы воздействие усопших продолжилось еще какое-нибудь время — мозг некромансера мог переродиться! — наставительно произнес отец Филарет. — Впоследствии он не смог бы отделить заимствованных желаний от своих.
— Так что можешь сказать спасибо Вольфычу, Петруша! — сказал отец Филарет.
— Это за что? — притворно возмутился Петр Семеныч. — За то, что он прикладом по темечку приложил? Так я ему за это еще и проставлюсь! Пусть в следующий раз бьет, не раздумывая! А если честно, то я себе не представляю, как управиться с большой массой жмуров? Все время держать Вольфыча с прикладом за спиной?
— Не утрируй, Петр Семеныч! — попросил батюшка Филарет. — За пределами усыпальницы тебе не грозит перерождение. Я тебя правильно понял, Филарет?
— Правильно! — громыхнул волхв. — Обычные мертвецы на такое не способны. В общей массе их желания просты и не затейливы. А в итоге, все их желания сводятся к одному — утолению голода. Однако начинать тренировки стоит с небольших групп… Десятка, я думаю, вполне достаточно. Когда думаете начать?
