— Маскировка, ребятки, маскировка! — наставительно произнес старик. — Личины менять…
— Как это? — не понял Альберт.
— А так! — Лицо старца на глазах изумленного Альберта начало меняться: втянулась борода, волосы почернели, картофелевидный нос заострился, на нем выросла отсутствовавшая ранее горбинка, скулы слегка раздались, а подбородок раздвоился. Перед Алешиным стоял совершенно другой человек, только одетый точно так же, как старик.
— Гипноз? — выдавил Суханов.
— Это ты про внушение что-ли? — знакомым голосом старца произнес незнакомец. — Нет, все натуральное!
— Вот это пластичность!
— Всему можно научиться, если приложить усилия! — сказал отец Филарет, принимая привычный образ старого сельского священника. — А теперь давайте поспрошаем вашего зубастого друга, откудава он такой взялся?
— Ну и рожа! — передернул плечами Суханов, взглянув в оскаленную морду вампира, рот которого был забит землей.
— Не красавец, — согласился монах. — Но они такие страшные только в боевой ипостаси. А в обычном состоянии их от людей отличить трудно. Вы же не смогли?
— Подозрения были: думали, что просто больной. Бледный слишком, и днем постоянно спит. Да, а почему он днем ходит? Ведь вампирам только ночью можно? Или тоже сказки?
— Нет, это правда! Просто он — высший вампир, эти и днем могут… Сейчас я его разбужу, — предупредил батюшка. — Если кому неприятно — подождите в храме.
Друзья отрицательно замотали головами — на их глазах творилось нечто необычное, и оставаться вне игры они не хотели.
— Как знаете! — произнес священник. — Только в глаза ему не смотрите, а то зачарует!
Отец Филарет вновь легонько стукнул ладошкой по глазам упыря, что-то тихо бубня себе под нос. Тело кровососа мгновенно скрутило судорогой. Он забился в цепях, скаля клыки и разбрызгивая по сторонам тягучую слюну, перемешанную с грязью. Наконец он затих и открыл глаза.
— Фы фто? — прошипел он сквозь зубы, злобно сверля красноватыми глазами священника.
— Зубы втяни, — посоветовал батюшка. — Не понятно же ничего.
Незнански сосредоточился, челюсти начали уменьшаться, серая, землистого цвета кожа стала просто бледной, морщины на лбу разгладились.
— Это другое дело! — удовлетворенно кивнул отец Филарет. — Теперь просто на покойника похож. Не хотел по-хорошему, теперь так пообщаемся. Ну, чего ты там давеча прошамкал.
— Ты кто? — на этот раз внятно повторил упырь.
— Сельский священник, отец Филарет, — посмеиваясь, представился батюшка. — А вот ты кто? И откель взялся?
— Ты знал волхва Кемийоке? — игнорируя вопросы монаха, неожиданно спросил вампир.
— Что ты сказал? — батюшка не поверил собственным ушам. — Откуда тебе известно имя моего учителя? Ты не настолько стар, чтобы помнить…
— Наконец-то! — облегченно выдохнул Незнански. — Ты — Финн! И я тебя нашел! Развяжи меня — нам есть о чем поговорить!
— Говори, а там посмотрим, — Филарет не спешил снимать с упыря цепи.
— Сегодня должны поднять алтарный камень на капище в Новгороде…
— Но он же…
— Раскопали! Нашли твою карту. Одним словом, нам нужна твоя помощь, Финн. Очень нужна!
29.06.09
Россия. Новгород.
Сводчатый коридор вывел археологов и чекистов в большой зал. Люди застыли в немом оцепенении, пытаясь оценить величественную картину, развернувшуюся перед ними в светящемся полумраке подземелья. Фонари оказались здесь оказались ненужными — казалось, что светиться сам воздух, наполняющий сказочные чертоги неведомых строителей.
— Гасите фонари! — распорядился Сидоренко. — Здесь все прекрасно видно.
— Точно, нужно экономить заряд батарей, — согласился Петр Семеныч, послушно выключая фонарь.
Его примеру последовали и остальные члены экспедиции. Профессор что-то восторженно ахал, разглядывая высокий куполообразный потолок зала. Ему тонким голоском вторил Миргородский, поминутно толкая Вадима Дмитриевича локтем вбок, в порыве возбуждения забывая о субординации. В этом громадном зале было от чего потерять голову: изящные резные колонны светящиеся изнутри нежно-голубым переплетались друг с другом под самым потолком, образуя воздушные арки, отливающие изумрудной зеленью. Тоннель, по которому люди попали в зал, обрывался у гигантских каменных ворот, разрушенных неумолимым временем. Одна из створок была расколота и валялась на земле, вторая — уцелевшая, накренилась под напором валунов и щебня, до верху заполняющих дверной проем. От ворот вглубь могильника вела мощеная отборными круглыми булыжниками дорога, ширины которой хватило бы для хорошей трехполосной автомагистрали.
