— Правда, товарищ капитан, — в тон ему ответил Сидоренко. — Кровь в жилах разгоняем!
— Ну-ну! — покачал головой Вольф. — Только времени уже не осталось.
— Тогда вперед! Нас ждут великие дела! — картинно произнес Петр Семеныч.
Когда они вышли из палатки, солнце едва окрасило краешек небосвода, и ночная тьма еще вольготно чувствовала себя на улице, не спеша прятаться по укромным местам и щелям. В глубокой яме раскопа клубился туман, пуховым одеялом накрывая истерзанную археологами землю.
— Романтично-то как? — потягиваясь, произнес Петр Семеныч. — В палатках в центре города.
— А кого тебе стыдиться? — огляделся по сторонам Сидоренко. — Кругом забор, охрана — мышь не проскочит! Благо, что в Николе уже не служат, а то бы возникли проблемы.
— Точно, на этот счет у батюшки свой бзик, — согласился с майором Министр, — набожен старик, спасу нет!
— Только в этот раз батюшка набожность свою подальше засунет. Чтобы фрицев сломить, готов даже дьявола в строй поставить!
— Вот жизнь пошла, мать её! — ругнулся Петр Семеныч.
— Опаздываете, господа офицеры! — сурово отчитал заспанных контрразведчиков батюшка Феофан, едва они появились в палатке начальника экспедиции. — Вадим уже вторую чашку чая налил, вас дожидаючись!
— Да я, в общем-то, и не ложился, — признался Вадим. — Грех с таким материалом спать!
— Я бы тоже чифирнул, — заявил Министр, внимательно зыркая по сторонам в поисках чайника.
— Термос там, — Вадим махнул рукой в угол палатки, где располагалась маленькая походная кухонька. — До завтрака еще далеко…
— А повариха еще дрыхнет без задних ног, — закончил фразу Петр Семеныч.
— Ладно уж, наливайте чай, и к столу! — разрешил старец. — А то толку от вас все равно не добьешься!
Дождавшись пока офицеры рассядутся с парившими кружками чая вокруг складного стола, батюшка сказал:
— Пока вы чесались и зевали, мы с Вадимом Дмитриевичем перекинулись парой слов о вчерашней находке.
— Речь идет о плане на шкуре? — уточнил Сидоренко.
— Именно, — подтвердил монах. — Пока вы бессовестно дрыхли, Вадим Дмитриевич работал! Ему удалось реконструировать изначальный рисунок…
— Лучше бы, конечно, отдать находку в руки настоящего реставратора, — вмешался Вадим, — но…
— Во-первых: секретность, — вновь продолжил батюшка, — во-вторых: время! Будем работать с тем, что имеем. Я ввел профессора в курс дела, теперь он знает все о настоящей цели экспедиции. Вадим Дмитриевич…
Археолог ушел в дальний конец большой палатки, заставленный разнообразным электрооборудованием. Вернулся он, сжимая в руках скатанный в трубу лист ватмана. Не сговариваясь, контрразведчики подняли кружки, а профессор раскатал ватман и положил его на стол.
— Это копия плана, — пояснил он. — В нашей мобильной лаборатории я обработал схему на лазерной установке. Так же я взял на себя смелость и дополнил отсутствующие детали, которые не сохранились из-за плохого состояния носителя. Шкура местами сильно попорчена плесенью, местами потемнела… Конечно, специалисты могли бы привести её в более пристойный вид… Итак, проанализировав схему, я пришел к выводу, что на ней изображен участок местности, непосредственно прилегающий к найденной нами землянке. Эти волнистые линии, — профессор ткнут пальцем в лист ватмана, — несомненно, схематическое изображение Волхова. На левом берегу — два поселка, каждый из которых прячется за своей стеной из заостренных кольев. Значит во времена Финна, будем считать его автором не только берестяных грамот, но и настоящего плана, общей стены вокруг Новгорода еще не было. Поселки поименованы. Хорошо сохранилась подпись под будущим Неревским концом, которую можно перевести как: меря и чуди здесь проживают. Надпись под вторым поселкам почти целиком съедена плесенью. Все надписи на схеме, так же, как и текст грамот, выполнены на лехитском языке.
— Что за язык? — между делом поинтересовался Петр Семеныч.
— Древнепольский, — ответил профессор.
— А при чем тут поляки? — не понял Министр. — Они-то каким боком прилипли?
— Видите ли, в чем дело, — произнес Вадим Дмитриевич, — язык практически всех известных новгородских берестяных грамот тождественен лехитскому. Их легко сравнить, так как существуют древнепольские тексты. Предположительно на языке северных лехитов разговаривали и Полабские славяне и русины острова Рюген. Но утверждать мы этого не можем, из-за отсутствия какой либо доказательной базы…
