Он постоял немного, пытаясь сообразить, что же ему делать дальше. Но ничего путного в голову не лезло.
— Так, а одежонка-то на мне дедова, — наконец заметил некромаг. — Значит, я до сих пор нахожусь в одном из тонких миров. Только не уверен, что это его мир…
Он спустился с сопки и углубился в тайгу. Безумно хотелось курить — Петр Семеныч не обладал железными нервами, и наставшее напряжение давало о себе знать.
— Так, если это действительно один из тонких миров, — размышлял на ходу некромаг, продираясь сквозь заросли папоротника, — значит, я могу на него влиять… В той или иной мере. Ведь получилось же у меня с бутылкой коньяка? Получится и здесь! В конце концов, тварь я дрожащая или право имею?
Задуманное получилось у Министра с первой попытки, он даже сильно и не сосредотачивался. Представив, что сжимает в пальцах дымящуюся сигарету, Петр Семеныч поднес воображаемый предмет ко рту и сделал глубокую затяжку. Горьковатый привкус табачного дыма, который Министр с наслаждением выдохнул, подтвердил его догадку — вокруг расстилался лес одного из тонких миров. Мельком взглянув на сигарету — конечно же «Парламент лайт», Петр Семеныч тут же «наколдовал» себе целую пачку и зажигалку в придачу. Жизнь налаживалась!
— Кто же меня сюда законопатил? — мучительно раздумывал Министр, бесцельно блуждая по лесу. — Неужели дед прикалывается? Да ему-то зачем?
Он попытался перенестись в хоромы старого волхва, или хотя бы связаться с дедом. Безрезультатно! Магическая формула переноса, вдолбленная стариком в его голову, здесь не работала. Мышеловка захлопнулась! Знать бы, кто её поставил, и с какой целью? После трех часов бесцельных блужданий по лесу, Министр набрел на небольшое заболоченное озерцо, рядом с которым стоял старый покосившийся омшаник.
— Стоп! — сказал сам себе Петр Семеныч, закуривая очередную сигарету. — Я знаю это место, я тут уже был.
Боясь спугнуть удачу, Министр обежал озерцо… Точно, над верхушками разросшегося молодого дубняка торчала крытая потускневшей жестью крыша — егерская избушка Вольфа. Продравшись сквозь колючий шиповник, Министр очутился на заросшем сорняком дворике. Было заметно, что избушка уже давно пустует: добротный некогда забор покосился, крыша веранды прохудилась, крыльцо просело, а дверь в избушку висела на одной петле.
— Было же времечко! — с грустью вспомнил Министр. — Охота, рыбалка!
Даже те небольшие «деловые проблемы», которые время от времени приходилось решать традиционными для криминала способами, не шли ни в какое сравнение с проблемами нынешними.
— Если я сейчас в избушке Вольфыча… Переходной портал совсем рядом. Может быть, дело именно в портале? Что со мной может случиться в тонком мире? — запоздало прикинул Петр Семеныч. — Кое какая силушка у меня есть… Посмотрим на их хваленый портал, — решился на авантюру некромаг, — если он, конечно, существует в этом мире.
Портал существовал, в этом Петр Семеныч убедился, даже не добравшись до заветной полянки. Примерно на полдороге он выскочил на широкую просеку, которой раньше не было. Половину вырубки занимала высокая насыпь железнодорожной ветки, остальную часть просеки — асфальтированный двухполосный автобан.
— Во швабы дают? — изумился Петр Семеныч, оценив качество дороги. — Куда нам до них?
Где-то в вдалеке свистнул паровозный гудок. Министр поспешно скрылся в лесу. Минут через десять, лязгая металлом, мимо Петра Семеныча на всех парах промчался бронированный состав. Бронепоезд двигался в сторону переходного портала.
— Интересно-интересно, — прошептал Министр, направляясь следом за поездом.
Он двигался лесом, не рискуя высовываться на дорогу. Минут через десять он наткнулся на первый пост. Вооруженные автоматами ССовцы охраны, о чем-то возбужденно спорили между собой, размахивая руками. Петр Семеныч затаился неподалеку, размышляя над тем, как ему обойти оцепление.
— Что же делать? Что делать? Это же тонкий мир! Стану невидимкой! — решил воплотить свою безумную мысль Министр. — Ведь на самом деле меня здесь нет! Я — энергия, морок, иллюзия! — повторил он слова старого волхва. — Человек, обладающий знанием, может менять тонкие миры, либо менять себя… — старался он внушить себе нужную мысль. — Я — невидим. Меня нет. Никто меня и не заметит.
