Ошибки, которые были допущены (но не мной). Почему мы оправдываем глупые убеждения, плохие решения и пагубные действия - страница 116

Таким образом, говорит Пратканис, для того, чтобы жертва мошенничества отошла от края пропасти, ей или ему необходимо почувствовать уважение или поддержку Желающие помочь пожилому родственнику могут сделать это, обсудив с ним/с ней его/ее ценностные ориентации и то, как они повлияли на произошедшее, если выслушают его и не будут критиковать Вместо того чтобы раздраженно спрашивать «Как вы могли поверить в такую чушь?», вы говорите «Расскажите мне, что вам понравилось в том парне, который заставил вас поверить ему». Мошенники и обманщики используют в своих интересах лучшие качества людей - их доброту, вежливость, желание выполнять свои обязательства, сделать ответный подарок или помочь другу Если похвалить жертву обмана за эти ценные качества, говорит Пратканис, даже если они ее подвели в данной конкретной ситуации, это может помочь пожилому человеку избавиться от ощущения своей неуверенности и некомпетентности. Это еще одна форма третьего пути Шимона Переса высказать свои противоречивые представления, но разделить их «Когда я, порядочный и умный человек, совершаю ошибку, я остаюсь порядочным и умным человеком, а ошибка остается ошибкой Итак, как я могу исправить то, что я сделал?».

Представление о связи между ошибками и глупостью настолько глубоко укоренилось в американской культуре, что вас может шокировать сообщение о том, что не все культуры разделяют подобную фобию В 1970-х гг. психологи Гарольд Стивенсон и Джеймс Стиглер заинтересовались разницей успехов по математике между детьми из Азии и детьми из США к пятому классу самый худший по успеваемости японский класс опережал самый лучший по успеваемости американский Чтобы выяснить, почему так происходит, Стивенсон и Стиглер потратили следующее десятилетие на сравнительные исследования обучения в начальной школе в США, Китае и Японии Их озарило, когда они наблюдали, как японский мальчик старался выполнить задание учителя и нарисовать на доске трехмерные кубы Он занимался этим 45 минут, повторял одни и те же ошибки, пока Стивенсон и Стиглер, наблюдая за ним, испытывали все большую тревогу и смущение, сопереживая ему Тем не менее, мальчик оставался спокоен и совсем не смущался, и американских наблюдателей удивило, почему они себя чувствовали хуже, чем он «В нашей культуре приходится платить высокую цену за ошибку, - говорит Стиглер, - в то время как в Японии это не так В Японии ошибки, промахи, путаница - это все просто нормальный аспект процесса обучения» [261]. (Мальчик, в конце концов, решил задачу, к радости своих одноклассников). Исследователи также обнаружили, что американские родители, учителя и дети гораздо чаще, чем японские или китайские, верили в то, что математические способности — врожденные, мол, если у вас они есть, вам и так все легко дастся, а, если они отсутствуют, нет смысла стараться. В Азии, напротив, взрослые считали, что успехи в математике, как и в любой другой сфере — это результат настойчивости и усердной напряженной работы. Конечно, в процессе вы будет допускать ошибки, но именно так ты учишься и добиваешься успеха. Это вовсе не означает, что ты — тупой.

Ошибки — центральный элемент в обучении будущих ученых и артистов во всех профессиях, в которых нужна импровизация: пробовать новые идеи, терпеть неудачу, пробовать другую идею и идти на риск, не боясь получить неправильный результат. Один классический пример, о котором раньше рассказывали американским школьникам, а теперь его разные версии можно найти на вебсайтах, посвященных проблемам обучения — ответ Эдисона его ассистенту (или журналисту), посочувствовавшему изобретателю, поскольку тому понадобилось 10 000 неудачных экспериментов, пока он создал первую работающую электрическую лампу накаливания. «Это не были неудачи, — ответил Эдисон ассистенту (или журналисту), — я успешно открыл 10 000 конструкций, которые не работают». Большинство американских детей, однако, отказывается в возможности ошибаться и экспериментировать даже десять раз, не говоря уже о десяти тысячах. Акцепт на постоянном тестировании, причиной которого было понятное желание оценивать и стандартизировать успехи детей, усиливает страх неудачи. Это, конечно, важно для детей — научиться добиваться успеха, но для них не менее важно научиться тому, как не бояться неудач. Когда дети или взрослые боятся неудачи, они боятся риска. У них нет права на ошибку.