Анна очень захотела проснуться и вдруг поняла, что не спит.
Хотя и лежит в постели. В небольшой, но светлой и очень уютной комнате.
Рядом с кроватью сидел Генрих. Поймав ее взгляд, он улыбнулся.
А она, не зная какой из роящихся в голове вопросов считать наиболее важным, оторвав руку от одеяла, ткнула пальцем в портрет на стене:
- Что... это?
- Это моя жена.
- О... А... почему... - палец сместился, указывая на черную ленту.
- Она умерла. Два дня назад. Автомобильная катастрофа.
- О...
Он снова улыбнулся:
- Давай я сначала расскажу тебе, кто я, где мы сейчас и что, собственно, происходит.
- Давай, - согласилась Анна, роняя голову обратно на подушку. - И можно в любой последовательности...
Впрочем, когда он закончил рассказывать и объяснять, в ней не было прежней уверенности, что не умереть на допросе и не сойти с ума было лучшим выходом. Хотя, если опустить некоторые совсем уж сказочные подробности предыстории, текущая ситуация выглядела даже забавно.
Однажды он вышел из вот этого самого дома. И пропал - для своей жены и всех, кто его знал до того момента. Жена, видимо, была в бешестве, поскольку он исчез прежде, чем она подала на развод. Последующие семь лет ушли на то, чтобы признать его сначала пропавшим без вести, а потом и умершим. И если с первым проблем не возникло, то со вторым... В общем, она успела найти себе нового кандидата в мужья, и даже вроде бы не одного. Последний оказался адвокатом и, собственно, благодаря ему дело с признанием пропавшего мужа покойным сдвинулось с мертвой точки. Что оказалось для нее весьма кстати, поскольку все доступные ей финансы уже развеялись по ветру. Оставалось выйти замуж и продать дом. Вот этот самый дом. И вот когда уже бумагам о признании пропавшего умершим был дан ход, и оставалось лишь наслаждаться плодами своих усилий, почти вдова внезапно умерла сама, причем не на бумаге, к тому же вместе с тем самым будущим мужем. Автокатастрофа была насколько глупая, настолько и жуткая. Когда разбитую всмятку и к тому сгоревшую машину извлекли из ущелья, женщину в салоне опознали исключительно по документам в валявшейся неподалеку сумочке. Ее спутнику повезло больше, но исключительно в смысле опознания - огонь не коснулся его лица. При этом процессы - как признания мужа умершим, так и оформления смерти жены - уже шли, но еще не финишировали. Особенно второй.
Пикантность текущего состояния дел заключалась еще и в том, что, как следовало уже хотя бы из портрета на стене, жена Генриха была двойником Анны в этом мире. И даже звали ее так же. И, в общем-то, любой здравомыслящий чиновник скорее согласится с тем, что при опознании трупа, к тому же изуродованного до неузнаваемости, была допущена ошибка, чем с существованием живого двойника, который никак не может быть его близнецом или клоном покойника, и который при этом не может дать внятного и юридически приемлемого объяснения, откуда он взялся.
Анна задумалась. Возможность вернуться обратно практически равна нулю, да и честно говоря, возвращаться туда не очень-то и хочется. Мужчину, сидящего рядом, она знает в общей сложности три дня. Или четыре, если считать их первую встречу у Дрейка. Но за эти четыре дня он минимум трижды спас ей жизнь. Конечно, на первый взгляд, было бы легче и здесь остаться самой собой - Анной Мартье, бывшей женой журналиста Эрика Мартье, бывшим офицером полицейского спецподразделения (в крайнем случае придумать для всех что-то удобоваримое о последнем месте работы), опираться на поддержку - всего лишь дружескую - этого человека, и, может быть, однажды захотеть выйти за него замуж.
Но это лишь на первый взгляд. Легче - не всегда проще.
Эрик Мартье в этом мире если и существует, никогда не был ее мужем. Они и там-то были женаты всего год, и встретились, в общем-то, случайно. Не исключено, здешний Эрик даже не знаком с ее двойником. И что-то очень похожее можно написать напротив многих других имен в ее памяти. Каково будет проходить мимо при встрече так и не узнанной? Другая крайность - родственники, друзья, знакомые "здешней" Анны. Особенно те из них, кто не захочет примириться с потерей. Еще неизвестно, с кем сложнее будет иметь дело. А еще есть власти, которым будет мозолить глаза отсутствие нормальной биографии, послужного списка, кредитной истории и чего там до кучи ей не будет хватать для признания полноценным членом общества.
