Приложение
Нянюшкины сказы
Марфа Семеновна, старая моя нянюшка, сидя на конике, с чулком в руках, много поведала мне, маленькому, давних сказок и сказаний. Много их знала, покойница! Всех не упомнишь!
Прельщал меня цветной ковер вымысла, и бредил я Жар-птицею и давал себе слово достать ее. Бредил несравненными героями, побеждающими Змея Горыныча, проклятого Кощея Бессмертного и всю злую нечисть, которой боялся я в длинные зимние вечера, трусливо высматривая причудливые тени на стенах и темные углы. Бредил я постарше и распрекрасными царевнами, и в воображении подростка мелькали обнаженные девичьи руки с золотыми запястьями и блистающая, белая, высокая грудь…
А теперь, ближе к старости, вспомнились мне «сказы» моей нянюшки, Марфы Семеновны, о сотворении мира, первых человеков и о многом другом. В этих простодушных, бесхитростных попытках народного ума звучит тот русский юмор, которого не вижу у других народов. И нет у них таких «сказов». Не все тут ново. Кое-что нашел я потом в сборнике русских сказок Афанасьева и в отреченной народной литературе профессора Тихонравова, но мне все кажется, что нянюшка рассказывала лучше и глубже по замыслу.
Сумел ли я передать простые речи Марфы Семеновны, — судить не мне.
I. Сотворение мира
Сотворил Бог небу и землю. И по всей земле стояла вода.
Вот и говорит Бог черту:
— Хорошо ли?
— Хорошо-то хорошо, — отвечает черт, — а где мы отдыхать будем? Всюду вода одна.
Велел Бог черту на дно нырнуть и горсть земли принесть. Нырнул черт и принес. Дунул Бог на кусок грязи, и вышел остров, такой маленький — двоим только и лечь.
«Ишь ты, штука какая! — подумал черт. — Этак и я сумею».
Легли Бог с чертом рядом на острове и уснули.
Только черту не спится. Богу завидует, что сотворил небу и землю.
«Сем-ка, — думает, — я Бога в воду спихну, а сам надо всеми твердями хозяином заделаюсь».
И стал черт Бога в воду пихать. А берег-то все растет и растет, никак Бога до края не докатит. Так черт до утра все Бога пихал, а земли выросло видимо-невидимо. Сколько десятин — и не счесть.
Взошло солнышко и Бог проснулся.
— Эка, — говорит, — благодать! Мужичкам пахать раздолье. Сделаю человеков, и будут они плодиться и размножаться в поте лица своего. А себе сделаю гору Синай и гору Арарат.
Велел опять черту нырнуть и привести две горсти грязи. Нырнул черт и думает: «Добуду и себе илу подводного и что-нибудь сотворю».
И, чтобы Бог не узнал, наглотался черт илу так, что пузо раздуло. Еле выплыл.
Взял Бог две горсти земли и сотворил себе гору Синай и гору Арарат.
А черта стало тошнить, и он побежал от Бога и все плевал грязью. И где плюнет, там гора страшенная, провалище глубокое, трясины непроходные.
И скрылся черт от лица Господа Бога в тартарары.
Оттого горы, Синай — пуп земли, и Арарат, который для ковчега, святыми почитаются, а другие — проклятые.
Хотел Бог землю сотворить ровной да гладкой, чтобы всюду человекам пахать было свободно, а черт поднагадил.
II. Сотворение Адама
Увидал Бог, что земля очень прекрасна. Цветут цветы разные и пускают благовоние. И ходит по земле зверья всякого во множестве, и все имеют себе пропитание.
Но человеков нет.
И сказал Бог:
— Сотворим человека!
Взял глины горшечной, вылепил человека, как быть надлежит, и положил на солнышко сушиться. А чтобы черт чего не сделал, приставил пса верного.
— Стереги человека, и тебе это зачтется.
И верный пес сидел и сторожил человека, в чаянии награды. Но очень оголодал, а взять кругом нечего. Только дознался черт и подходит издали.
— Собачка, собачка!
А верный пес говорит:
— Лучше ты и не подходи, ибо я исполняю службу Божию и все кишки из тебя выпущу.
Черт вынул из-за спины колбаску и начал пса приманивать. У того аж слюнки текут.
