Таким образом, на нынешнем этапе правомерно говорить о наличии в Турции достаточно сплоченного, обладающего развитым диаспорным этническим самосознанием (наряду с турецким национально-государственным) и определенными механизмами самоорганизации сообщества потомков осетинских мухаджиров XIX в. В то же время очевидно, что данная этно-защитная и культурно-просветительная активность, в которую вовлечено на сколько-нибудь постоянной основе абсолютное меньшинство турецких осетин, не может составить надежный заслон преобладающей тенденции к их дальнейшей деэтнизации. В силу этого окончательная ассимиляция данной части осетинского этноса представляется все-таки вопросом времени, хотя на интенсивность и темпы этого процесса значительное влияние могут оказать такие факторы, как масштабы и качество происходящих в сегодняшней Турции демократических сдвигов, уровень и характер связей диаспоры с Осетией, а также общерегиональный международно-политический контекст.
Что касается осетин, оказавшихся после распада Османской империи в пределах Сирии, в их истории в XX столетии также имели место радикальные изменения, неотделимые от судеб всей северокавказской общины Голанских высот. Сумевшие обеспечить себе в целом достаточно высокий общественно- политический статус в период французского мандата, черкесы района Кунейтры после провозглашения независимой Сирийской Республики вынуждены были смириться со значительным ограничением своих этнокультурных прав, несмотря на то, что продолжали быть весьма широко представлены на всех уровнях официальных гражданских и силовых структур. Фатальным для данного меньшинства стал 1967 г., когда в результате Шестидневной войны с Израилем Сирия утратила контроль над Голанами, а жители расположенных здесь кавказских сел, включая осетин, бежали с насиженных мест в глубь страны. После этого основная часть осетин обосновалась в Дамаске и некоторых других городах Сирии, где их численность сегодня едва ли превышает 1 тыс. чел., а язык и этнокультурные особенности подвергаются все большему ассимилирующему воздействию со стороны господствующего арабского общества. Небольшое число осетинских и прочих беженцев эмигрировало после указанных событий в США. Большинство их в настоящее время проживает в городке Паттерсон в штате Нью-Джерси, где в послевоенные десятилетия сформировалась одна из наиболее значительных на американском континенте северокавказских общин.
1. Научный архив Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований им. В.И. Абаева. Фонд 13.
2. Başbakanlık Osmanlı Arşivi. Sadaret. Mektubi Kalemi. Meclis-i Vala.
3. Başbakanlık Osmanlı Arşivi. Sadaret. Mektubi Kalemi. Nezaret ve Devair.
4. Başbakanlık Osmanlı Arşivi. Babıali Evrak Odası. Muhacirin Komisyonu.
5. Алборов Б.А. Первый осетинский поэт Темирболат Османович Мамсуров // Известия Горского педагогического института. Т. III. Владикавказ, 1926.
6. Бакрадзе Д.З. Историко-этнографический очерк Карсской области // Известия Кавказского отдела Императорского Русского географического общества. Т. VII. № 1. Тифлис, 1881.
7. Кануков И.Д. В осетинском ауле. Рассказы, очерки, публицистика. Орджоникидзе, 1985.
8. Колюбакин A.M. Материалы для военно-статистического обозрения Азиатской Турции. Т. I. Ч. I. Тифлис, 1888.
9. Кундухов М. Мемуары генерала Мусса-паши Кундухова // «Дарьял». Владикавказ, 1994. № 4; 1995. № 1-3.
10. Мамсыраты М. Ӕцæгæлон бæстæ. Орджоникидзе, 1986.
11. Осетия в кавказской политике Российской империи (XIX век). Сборник документов и материалов / Под ред. А.А. Хамицаевой. Владикавказ, 2008.
12. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Вып. LXIV. Карсская область. СПб., 1904.
13. Переселение горцев в Турцию. Материалы по истории горских народов / Сост. Г.А. Дзагуров. Ростов-на-Дону, 1925.
14. Тотоев М.С. К вопросу о переселении осетин в Турцию // Известия Северо-Осетинского научно-исследовательского института. Т. XIII. Вып. I. Дзауд- жикау, 1948.
15. Уарзиаты B.C. Ирон мухадзыртæ Турчы // «Мах дуг». Дзæуджыхъæу, 1992. № 3.
