— А что будет с домом мисс Айвори? — спросил отец Г., точно упоминание о недвижимой собственности могло вывести разговор на более высокий уровень. — Он, наверно, отойдет к этой ее… э-э, родственнице?
— Да, наверно, к тому молодому человеку с бусами или к его матери, — сказал Эдвин. — По-моему, это ее единственные родичи.
— Если его немного подмалевать, получится неплохое владение — снисходительно проговорил отец Г. тоном агента по продаже недвижимости.
— Что это значит — подмалевать? — вызывающе спросил Норман.
Отец Г. улыбнулся. — Его, знаете ли, не мешало бы разок-другой покрыть краской… такое у меня создалось впечатление. Ну-с, кто хочет мороженого? — умиротворяюще спросил он, решив, что мороженое, словно масло, пролитое на бурные воды, успокоит разгневанного Нормана скорее, чем любые его словеса.
— Напоследок нам подали мороженое, — рассказывала Летти. — Там было столько разных сортов на выбор — такое чувство, будто в детстве. Норман и то вспомнил, что самое его любимое — земляничное. По-моему, он даже немного оживился.
— Я не знала, проголодаетесь вы или нет, — сказала миссис Поуп. — После похорон по-разному бывает.
Летти удивилась и втайне осталась очень довольна, что миссис Поуп думала о ней и — мало того! — беспокоилась, не захочет ли она поесть, вернувшись домой. Время — начало шестого — ничего не сулило, кроме раннего ужина, но это как-то ни то ни се.
— Эдвин знал один ресторан в тех местах, так что это оказалось очень кстати, — пояснила Летти.
Миссис Поуп ждала подробностей, и Летти пришлось рассказать ей, что они ели. Бифштекс — это в самый раз для отца Г., ведь он и служил в крематории, а священники вообще любители мясных блюд, заметила миссис Поуп, мясо им даже необходимо. Леттин выбор — oeufs Florentine — фриволен и говорит об отсутствии такта, как и появление на похоронах в платье цвета «французский синий». Почему это люди нападают на французов и на все французское? Теперь, когда у нас Общий рынок, все должно складываться по-иному, и надо как-то изменить отношение. Или мы вдруг переймем эту фривольность? И Летти призналась только в том, что заказала себе «блюдо из яиц».
— Ну что ж, яйца так же питательны, как мясо, — провозгласила миссис Поуп, — так что вряд ли вы захотите варить себе еще одно яйцо на ужин.
— Выпью, пожалуй, чашечку чая… — Чай всегда весьма кстати, и можно будет тихо-мирно поговорить о крематории.
Норман вошел в дом Марсии, отперев переднюю дверь ключом, который передал — ему адвокат. Он вступил в «жилое помещение покойной мисс Марсии Джоан Айвори». Так изобразил он это самому себе и в этих словах, потрясенный тем, что Марсия завещала ему свой дом, ударился в обычную для него непочтительность, обсуждая это с Эдвином. Завещание было составлено, видимо, сразу после операции, когда Марсия стала лицом к лицу с тем, что ждало ее впереди. Деньги, сколько бы их там ни было, отходили к ее двоюродной сестре с правом наследования ее сыном. — Он сможет купить себе еще одну нитку бус, — прокомментировал это Норман.
— Норман — крупный собственник! — поддразнил его Эдвин, и это восстановило равновесие между ними, так как Норман тоже стал домовладельцем, и теперь уже можно было не сокрушаться о судьбе этого бедняги, обреченного на одиночество в своей спальне-гостиной. Было бы, конечно, правильно, если бы Марсия оставила этот дом Летти, которая тоже живет в одиночестве в своей спальне-гостиной, хотя она и пользуется обществом миссис Поуп. — Вы собираетесь жить там? — спросил Эдвин, вспомнив, в каком состоянии был этот дом, когда они с отцом Г. зашли туда. — Потребуется кое-какой ремонт, — не удержался он, чтобы не подпустить шпильку Норману. — Цела ли там крыша?
— Подумаешь! — сказал Норман. — Нет мне дела до какой-то там крыши!
— А вдруг будет протекать… дождь пойдет, снег.
— В Лондоне снег идет редко, особенно в том районе, что южнее Темзы.
— А вы что-нибудь знали? Догадывались?
— Да откуда? Понятия не имел!
— Не забывайте, она вам кофе заваривала, — стоял на своем Эдвин.
— Только потому, что большая банка на двоих обходится дешевле, на что вы не раз мне указывали, — сердито возразил ему Норман.
