В конторе было много разговоров о том, в каком положении оказалась Летти, обсуждали, что ей делать, и чем дальше, тем острее становился этот вопрос, особенно когда Мария нашла себе место живущей экономки в одной семье в Хэмпстеде, а мисс Спарджон готовилась к переезду в дом для престарелых.
— Теперь вы будете там совсем одна, — с удовольствием сказал Норман. — Непривычно вам покажется, а? — Может, эта третья беда служила подтверждением его пророчества, что несчастья всегда приходят втроем.
— Ваш новый домохозяин, кажется, священник? — спросила Марсия.
— Д-да, в некотором роде… — Летти представила себе, как отец Лиделл сидит в кресле Марджори, откинувшись на его спинку, закрыв глаза и потягивая орвието, — вот уж ничего похожего на мистера Олатунде. Видно, священник священнику рознь, подумала Летти. — Мне не хотелось бы обижать его, осуждая тех, кто живет с ним, — сказала она. — Сам он, по-моему, очень милый человек.
— Разве у вас нет другой приятельницы, с которой можно поселиться? — сказал Эдвин. — Кроме той, что выходит замуж. — У Летти должна быть уйма друзей, целая армия симпатичных женщин из ЖДС[2] или таких, как прихожанки его церкви — правда, не все, тут надо с выбором. Таких, наверно, полным-полно. Они везде попадаются.
— Лучше всего, когда есть родственники, — сказал Норман. — Родственник обязан помогать. В конце концов кровь не водица, и даже если родство между вами дальнее, все равно можете рассчитывать на помощь.
Летти вспомнила кое-кого из своей родни — тех, с кем она не встречалась с детства. Живут они где-то на западе Англии. Да, эти вряд ли захотят приютить ее у себя.
— А вы никогда не думали пустить к себе жильца? — спросил Эдвин, обращаясь к Марсии.
— Деньги бы пригодились, — вставил Норман. — Когда выйдете на пенсию.
— Мне деньги не понадобятся, — нетерпеливо сказала Марсия. — Обойдусь без жильцов. — «Немыслимо!» — это было первое, что пришло ей в голову в ответ на предложение Эдвина. Приютить Летти! И она вспомнила ту бутылку из-под молока. Да Летти тоже на это не пойдет. Она сама сейчас запротестовала и явно смутилась, испугавшись как за Марсию, так и за себя.
— Есть организации и даже отдельные лица, которые берутся помогать одиноким женщинам, — почему-то вдруг сообщил Эдвин.
— Ко мне иногда заходит молодая особа — воображает, будто я нуждаюсь в ее помощи. — Марсия невесело рассмеялась. — А я, если хотите знать, ни в ком не нуждаюсь, скорее наоборот.
— Но ведь вы лежали в больнице, — напомнил ей Эдвин. — Поэтому они и думают, что вас надо проверять.
— Да! Но проверяться я хожу в клинику к мистеру Стронгу. — Марсия улыбнулась. — Я не желаю, чтобы меня посещали молодые девицы и указывали мне, покупать ли консервированный горошек или нет.
— Приятно все-таки, что о тебе заботятся, — неуверенно проговорила Летти, подозревая, что заботы о Марсии могут распространяться не только на консервированный горошек. — Ну что ж, надеюсь, у меня все наладится, когда я выйду на пенсию, а пока я еще не вышла.
— Но скоро выйдете, — сказал Норман, — а отсюда, с работы, вам будет причитаться не так уж много вдобавок к государственной пенсии. Кроме того, надо учесть инфляцию, — присовокупил он, не объясняя, как это делается.
— Инфляцию-то как раз и не учтешь, — сказала Летти. — Сваливается на нас нежданно-негаданно.
— Вы мне говорите! — сказал Норман и, нырнув в карман, вытащил оттуда чек из магазина самообслуживания. — Вот послушайте! — И он начал свое очередное перечисление. Больше всего ему, кажется, досаждал рост цен на консервированный суп и фасоль, что странным образом выявляло его ежедневный рацион.
Никто на это не откликнулся, никто его не выслушал. Марсия с удовлетворением подумала о своем шкафе, набитом консервными банками, а Летти решила пораньше уйти на обеденный перерыв и съездить автобусом на Оксфорд-стрит за покупками. Один только Эдвин, считая, должно быть, что женщинам следует помогать, продолжал думать о Летти и о ее делах.
День всех святых, 1 ноября, приходился на будни. Была вечерняя служба, прихожан на этот раз собралось много, а в следующее воскресенье Эдвин посетил ту церковь, куда заходил иногда, потому что раньше жил поблизости. После утрени там подавали кофе с печеньем. Он появился тут, преисполнившись забот о Летти.
