Михаил всё это тщательно записывал себе в блокнот.
— Ладно, с этим понятно. Сейчас надо хоть глянуть, где там в Арзамасе отделение НКВД и кто начальник, не по улицам же у прохожих спрашивать. Все дружно отдыхаем и часиков в шесть выдвигаемся. Еды берем на двое суток.
Но отдых не задался. Через час, поворочавшись,Михаил спросил:
— Спишь, Андрюха?
— Уже нет. Что хотел? Рано же еще.
— Что-то хреновое грядет, Андрей, такое, знаешь, совсем плохое.
— Еще бы чуйка твоя, Миша, говорила с какой стороны поганок ждать, цены бы ей не было. Что, предлагаешь отложить поездку?
— Нет, ехать надо. Меня провинциальные начальники не пугают. Что-то такое случится, от чего застраховаться не получится. Давай-ка мы с тобой в нашу будку на всякий случай тревожный чемоданчик занесем. Пусть лежит, баблишко кое-какое, бланки документов, электроники по мелочи, знаешь, чтобы забежал, схватил и побежал дальше. Вдруг придется быстренько воспользоваться, если, допустим, квартира под наблюдением. Волкодавы местные не дураки, но и мы не солдаты первого года службы, так же? — приговаривал Михаил, складывая в рюкзак всякое добро, бессистемно, казалось бы, выхватывая их отовсюду. — Ну вот, занесем, пускай полежит там, есть не просит, а мне спокойнее.
Отнесли немалый по размерам рюкзак уже в сумерках без всяких приключений.
Так же без событий доехали на трамвае к Казанскому вокзалу, где, потолкавшись, нашли свой поезд и вагон, возле которого стоял одинокий проводник. Никто не рвался штурмовать этот состав, будто каким-то волшебным способом его отгородили от бушующего моря пытавшихся уехать москвичей. Проводник проверил документы, которые ему показал Михаил:
— В третье купе, товарищи, через пятнадцать минут отправляемся. Там застелено уже, располагайтесь. Чаю принести вам попозже?
— Нет, спасибо, чай сейчас не надо, утром попьем, — ответил Михаил и они пошли в свое купе.
— Никого не будет? — спросил Андрей, когда поезд тронулся, а в купе больше никто не подсел.
— А кто ж будет, если я, как в том старом анекдоте, зарезервировал всё купе за нами, — хохотнул Михаил.
— Я на верхнюю полку, — заявила Настя и, не дожидаясь ответа, полезла наверх, тут же раскрыв книгу.
— Что это ты там читаешь, Настя? — спросил Михаил.
Настя показала книгу.
— Хороший выбор. Дай-ка гляну, я в квартире две таких видел, — Михаил взял у не успевшей отреагировать Насти книгу и открыл ее. — Та-а-а-ак, и что это за фокусы? Твоя работа, Андрюха?
— Моя.
— Ну прямо дети малые. А украдет кто книгу вашу или случайно заметит, дальше что? Вы головой думаете хоть? Нельзя же так, ну сколько вам объяснять!
— Не злись, дядя Миша, это я всё придумала. Прости, больше не будем.
— Настя, ты должна понимать что одно неверное слово — и мы все покойники. И родня твоя заодно. И повезет, если сразу покойники, а мучиться не придется. Эти, — Михаил махнул головой в сторону окна, — не посмотрят, что ты девочка и тебе двенадцать лет. А на нас тем более смотреть не будет никто. Они, — он опять мотнул головой, будто за окном сидели настороже таинственные чекисты, — о державе думают, а если для державы надо замучить какую-то девчонку мелкую, то так и сделают. Может, им самим противно будет это делать, но сделают, работа их такая. Понятно? Чтобы впредь никакой самодеятельности! Настя?
— Понятно, — проворчала Настя.
— Ладно, на, читай. Сделали хорошо, грамотно. Книгу из рук не выпускать, никому не давать.
— Ну что я, маленькая, дядя Миша? Что ты мне все объясняешь по сто раз?
— Маленькая, Настя, маленькая, — вздохнул Михаил. — Ладно, давайте спать укладываться, завтра много работы предстоит.
17 сентября 1941 года
Приехали на вокзал в Арзамас в без четверти девять. Как заметил, выйдя на перрон Михаил, хорошее время, чтобы сделать дела и успеть отдохнуть.
— Значит, как договорились, вы в больницу и ждете меня там, я в управление, как решу вопросы, к вам туда и подойду.
— Ни пуха, ни пера, дядя Миша!
— К черту, Настенька. Всё, идите, дальше я сам.
Михаил, мгновенно преобразившись, пошел по улице. Сразу стало видно: идет не просто начальник, а очень большой начальник, которому просто взбрела в голову блажь почему-то пройтись пешком. Андрей с Настей провожали его взглядом, пока он не скрылся за углом.
