ИНТЕРМЕДИЯ в багоровых тонах.
Багоровое солнце окрасило бледно-багоровой горизонт, предвещаяя нечто страшное. Длинная мрачная тень, закутанная в трудноразличимый сумрак багорового цвета шевельнулась, подняла узкое, нечеловеческое лицо к небу и из бездонной глотки ее, где хищно трепыхался раздвоенный на конце багоровый язык вырвался неудержимый вой, полный злобы и ненависти.
Время уже настает. И это время окрашено в багоровый цвет.
Эпизод Секундус.
Пружина раскручивается.
I.
- Ой-йо! - воскликнул Нламинатор, глядя в кошачьи глаза Риски.
В храме пахло пылью и свежей рыбой.
Риска дожевывала селедочный хвост.
- Что мы пропустили? - спросила она.
- Ничего интересного. Дурацкие и никому не интересные воспоминания, правдиво отвечал Нламинатор. - Как ты здесь очутилась?
- Также как и ты. Таинственный незнакомец попросил меня исследовать остров, - сказала Риска.
- Какое дерьмо, - прокомментировал Нламинатор. - Нас ждет в этом храме какое-нибудь приключение?
- Вряд ли. Но стоит поискать.
Подойдя к каменному алтарю Нламинатор с тусклым интересом изучил языческого деревянного идола, изображающего висящего на кресте человека, и перевел взгляд на затейливую вязь покрывавшую алтарь.
- Что тут написано? - спросила Риска.
Нламинатор прикрыл глаза.
- Внутренний голос подсказывает мне, что надпись гласит "Легко войти, трудно выйти", - замогильным голосом произнес он.
- Фррр. Давай-ка лучше заглянем в словарь, - сказала Риска, доставая из сумки толстенную книгу. - Так... Эта надпись означает - "Персики и оливки принимаются с благодарностью. Налоговые сборы - за счет замаливающих грехи".
- Н-да, - умно отреагировал Нламинатор.
Пройдя вглубь храма друзья добрались до комнат, где судя по всему жили священнослужители. Но богатые ковры были изъедены кем-то... интересно - кем?
- Были ли у них мыши? - спросил Нламинатор.
- Они и сейчас есть, - сказала Риска, довольно поглаживая себя по животу.
Мебель была раскурочена, фарфоровые вазы - разбиты, а хрустальные пепельницы - завалены окурками.
- Еврейские погромы - не иначе, - сказал Нламинатор.
- Откуда здесь - евреи?
- Н-да, действительно.
Подойдя к закрытому ставнями окну Нламинатор прислушался. Чьи-то когти скребли по дереву снаружи.
- Кто там? - вздрогнув спросил Нламинатор.
- ТЫ НИКОГДА НЕ УЗНАЕШЬ! МОЖЕТ - СМЕРТЬ! - ответил кто-то более умный.
II.
- Привет, козел! Ты своей кровью запачкал мне плащ.
Олли-полли уселся на кровати и внимательно посмотрел на обнаженную девушку лежащую рядом с ним.
- Это вряд ли. И за перепачканные простыни я тоже платить не намерен.
- Нагл не по годам, - сказала девушка и, встав, стала одеваться. - Кстати, меня зовут Коллапс и я из древнего рода правителей уезда Шарнир. Но это тайна, и я не доверяю ее никому, кроме тебя - потому что переспала с тобой, а кому я еще могу доверять, как не человеку с которым переспала, так что тебе теперь придется помочь мне вернуть родовой уезд, потому что его захватили злобные подонки.
- Извини, милашка, я - пас. Мое имя - Ользуб, но можешь звать меня Олли-полли и я запросто намалюю твой портрет, но не проси меня воевать за твой трон.
- Эй! Это нечестно! Ты поимел меня, как какую-то дешевую шлюху и собираешься бросить здесь?
- Ага.
- Не выйдет! - сказала Коллапс. - Ибо я чувствую приближение моего брата-близнеца.
Дверь распахнулась и в комнату, резво подпрыгивая вбежал Бромпель, который подслушивал под дверью. Он был худощав, двух метров ростом и носил одежду цветов баскетбольной команды уезда Шарнир.
- Я - Бромпель! Я - брат Коллапс! - закричал Бромпель, выхватывая из ножен меч. - Ты обесчестил ее и теперь отказываешься помогать нам?
- Так-то вы набираете армию? - иронично усмехнулся Олли-полли.
- Ты - только начало. Нам потребуется десять тысяч человек. Если ты не поможешь нам - я прирежу тебя.
- Хорошо-хорошо, только мне сперва надо нарисовать кое-какие фрески и получить Таинственное письмо.
- Какое еще Таинственное Письмо?
- Узнаешь через две главы.
III.
- О жуткий ужас подземелий! - вскричал Бромпель, заламывая руки.
Олли-полли визжал и сопротивлялся.
