— Еды, конечно, не так много, но я уверен, что на нас троих хватит, — заверил он Кевина и Солнечный Луч. — А на десерт, я угощу вас парой батончиков шоколада из аппарата.
— Мы очень благодарны вам, Вирджилл, — кивнул в ответ Кевин. — Всегда приятно встретить на своем жизненном пути добрых и отзывчивых людей. К сожалению, у нас нет ничего, чем бы мы могли расплатиться с вами за вашу доброту.
— Вам не стоит беспокоиться по этому поводу, — отмахнулся Вирджилл. — Я это делаю от чистого сердца, а не от желания получить что-то взамен.
Он разложил еду на импровизированном столе, сооруженном из трех больших покрышек, что были поставлены одна поверх другой, а венчала их широкая дощатая панель. На ужин жена приготовила ему половину жареной курицы, три варенных яйца, столько же вареных початков кукурузы, свежие помидоры и маринованные огурцы. Ко всему этому прилагался хлеб из отрубей.
Ужин был съеден в течении десяти минут, после чего у всех создалось приятное сочетание чувств легкого голода и пополневшего желудка. Как и обещал, хозяин заправки достал из аппарата три батончика шоколада, два из которых протянул своим гостям. Те с радостью приняли сладость (Кевину пришлось помочь Солнечному Лучу распаковать шоколад), после поглощения которого, в желудке и вовсе поселилось полное чувство удовлетворенности.
— Скоро вечер и, как я понимаю, вам негде остановиться на ночь, — произнес Вирджилл, складывая аккуратно пакет, в котором была еда. — С деньгами у вас не густо, а потому ближайшая гостиница от этих мест вам будет не по карману. Но, я знаю ферму, что находится здесь неподалеку. Ее владелец — мой хороший друг. Я могу отвезти вас к нему и попросить, чтобы он вас приютил на пару дней.
— Вирджилл, мы и так у вас в огромном долгу, — покачал головой Кевин.
— Для меня это только в радость. Знаете, помогать людям — одинаково приятно, как и получать помощь, а может даже и более приятно. К тому же, кто знает: может, мне тоже понадобиться когда-нибудь помощь и Океан Надежд откликнется на мою просьбу так же, как сейчас помогает вам, через меня.
— Вы верите в это? — осведомился Кевин.
— Во что именно? — переспросил хозяин заправки.
— В то, что Океан Надежд не только существует, но еще заботиться о простых людях?
Мужчина задумался на короткое время, что подчеркивал его хмурый лоб, после чего с уверенностью кивнул:
— Без сомнений. По-другому просто не может быть. Возможно, Он и создал нас не из-за сильного желания, а по случайности, но за многие годы, Он привык к нам и теперь помогает некоторым из нас.
— По какому принципу Он выбирает себе 'любимчиков' по-вашему?
— Не знаю, — пожал плечами мужчина. — Скорее всего, все, что я вам поведал — несусветная чушь и даже если Океан Надежд существует, ему нет никакого дела до нас. Наверное, я просто старею. В любой момент у меня может произойти сердечный приступ и я покину Старый Мир навсегда, а потому мне хочется верить, что добрые поступки Он запоминает и складывает в сундук своей необъятной памяти. И тех, у кого хороших поступков окажется много, Он одаривает лучшим местечком на другом берегу Стикса.
— Мой муж, Дубовая Ветвь, был хорошим человеком и мог гордиться многими хорошими поступками, — с ностальгией произнесла Солнечный Луч.
— Жаль слышать о нем в прошедшем времени, — вздохнул Вирджилл. — Уверен, что на Земле Мертвых ему достался солнечный участок, насколько это только возможно.
— На Земле Мертвых нет света, — уверена в своих словах, заявила женщина.
— Возможно, вы правы, — кивнул Стротэм. — Хочется верить, что там — это единственное неудобство, с которым можно встретиться.
К заправке медленно подкатил грузовичок и просигналил два раза. Вирджилл скривил губы на подобии улыбки и помахал водителю рукой, после чего встал с края покрышки, которая заменяла ему стул, и громко хлопнул ладонями себе по коленям.
— А вот и мой сын Корри. Пришло время его смены. На этом грузовичке я вас и отвезу на ферму, где вы сможете отдохнуть. Пойдемте.
Кевин и Солнечный Луч тоже встали из-за стола и последовали следом за Вирджиллом. В это самое время грузовичок припарковался на стоянке и из него вышел парень лет семнадцати, который не отводил взгляда от людей идущих следом за его отцом.
