Аделаида. Вы меня пугаете… Ведь еще недавно вы были таким веселым, беззаботным…
Молотов. Веселым!.. Да, прежде имел силы скрывать внутренний огонь, пожиравший мою душу, теперь он вырвался на волю — и сожжет, испепелит меня… О, я должен говорить, я не могу, не хочу молчать — Аделаида, я люблю тебя! (Падает перед ней на колени).
Аделаида (закрывает лицо руками). Ах!!!
Молотов. Люблю… И ты должна быть моей… Не возражай, молчи; ни слова — или разорвется грудь от муки!! Страсть моя, как бешеный поток, увлечет тебя… Ты не сможешь ей противиться…
Аделаида. Уйдите… Я боюсь вас… (в сторону). В самом деле в его глазах есть какая-то демоническая сила…
Молотов. Аделаида! Я не уйду.
Аделаида. Ах; пустите меня!..
Молотов. Я не пущу тебя… Ты должна подчиниться моей власти, ты любишь меня — не скрывай — «Здесь я владею — я — царь!» Много женщин любил я — и ни одна не избегла своей участи! Раз в прериях южной Америки я полюбил гордую красавицу; она отвергла меня… Я увлек ее в пустыню и там вонзил стальной клинок в ее трепетное сердце!.. И когда она умирала, я хохотал… О, не доводи меня до отчаяния, Аделаида!
Аделаида. Боже мой, что мне делать… Прошу вас, оставьте меня… Или нет… Право, я не знаю, что отвечать… Не смотрите на меня так страшно… Чего вы хотите… Вам надо признания?! Жестокий! Я… Я люблю вас…
Молотов. О, счастье, блаженство!!! (В сторону) Однако, я не думал, что так скоро…
Аделаида. Пустите же!..
Молотов. Один поцелуй!.. Чтоб он запечатлел перед небом наш вечный союз! (Обнимает и целует ее. В это время входит Волков. Аделаида вскрикивает: «ах!» вырывается и убегает).
ЯВЛЕНИЕ II
Молотов. Волков.
Волков. Так вот для чего ты разубеждал меня жениться на ней. А. теперь я все понимаю. Какая подлость!
Молотов. Успокойся, братец, ради Бога успокойся… Ты в этом ровно ничего не понимаешь. (В сторону). Ну, попал я, как кур во щи! Преглупое положение!
Волков. Нет, это уж наконец слишком! Я своими глазами видел, как приятель целует мою невесту, а он уверяет меня, что это ничего, даже прекрасно, так и следует по дружбе! Да вы что ли сговорились смеяться надо мной. Довольно, я не позволю унижать себя, я не хочу быть игрушкой… Завтра утром я пришлю тебе моего секунданта.
Молотов. И чего ты горячишься. Дмитрий? Я пока не могу объяснить моего поступка, но уверяю тебя, что все это к общему благу, и ты даже сам будешь меня благодарить.
Волков. Я так и знал. Если старый товарищ на приятельских правах сделает величайшую гадость, он непременно станет вас уверять, что это к вашему же благу. Послушай, не раздражай меня, лучше уйди. Я сказал и не отступлюсь от своего слова. Завтра утром явится к тебе мой секундант.
Молотов. Господи, право, человек, вспыхнул, как порох — ну нет возможности с тобой говорить… Стреляться-то мы всегда успеем. (В сторону). Черт знает, что такое! Неужели я буду подставлять лоб из-за этой проклятой истории… (Громко). А вот что: подожди-ка ты лучше немножко, увидишь, как обстоятельства оправдают меня.
Волков (в нетерпении). Ради Бога, уйди…
Молотов. Ну-ну, и то; уйду, не кипятись… (В сторону) А вот как гениально задуман был план! Неужели не удастся? Пустяки, выгорит!
Уходит.
ЯВЛЕНИЕ III
Волков один.
Волков. Теперь, кажется, все кончено. Одним ударом. Как будто сразу оборвалось что-то в груди. Но как тошно. Боже мой, как тошно и грязно… Гадкое лицо у нее было, когда она подставляла свои губы под его поцелуй… Да ослеп я, что ли?.. Словно раньше я ее никогда не видел… Туман какой-то стоял перед глазами… И вдруг прояснилось… Такую я мог любить! Но теперь… теперь слава Богу кажется нет любви… легче стало. Одно мгновение мне казалось, что я их убью… Этого недоставало!.. Отелло!.. Потом как-то сразу понял, что тут ни чуточки нет трагедии, что все это только смешно, безобразно… главное — пошло, пошло до тошноты… теперь — свобода! Да неужели в самом деле свобода? Словно цепи с меня сняли. А все-таки как-то пусто в сердце… Вот и снова я одинок… Но кто это идет там, по тропинке?.. Наташа. Право, она красивая в белом платье… Движения легкие, грациозные… Остановилась… Смотрит на озеро… Я ее никогда такой не видел… Но, кажется, плачет… Не может быть… Да, слезы… Что с нею?
