Мы опять задумчиво выпили. Никогда я не предполагал, что так тяжела следственная работа. Хорошо, что закуска добрая была, а то бы мы дело давно уж в «висяк» обратили. У специалистов версий опять не было, а Николай Алексеевич нервничал:
– Вот, что мужики, – уже почти кричал он, – если не найдете, кто моих придурков в соблазн ввел, то отсюда не выйдете. – В следующем месяце мы контракт подписываем, а я боюсь, что опять мне эти твари, какую-нибудь пенку, подбросят. Ведь сорвут контракт сволочи. Ребята, а это же мой последний шанс. Только с ним мы на европейский уровень двинем. Без него загнемся: как технически, так и экономически. А загибаться нам никак нельзя. Это, кстати и в ваших общих интересах. Я надеюсь расшифровывать эти ваши интересы при посторонних, особого смысла нет? Я внятно выражаюсь?
– Мне кажется, куртки у Иваныча воры увели, – наконец выдал результат своей задумчивости Копченов. – Его неделю назад обокрали. Нагло так обокрали, через пролом в заборе. Ничего святого у народа не осталось. У моего заместителя на дачу влезли. Десять лет назад кому бы сказал, то на смех бы подняли, а теперь… Иваныч крепко под это дело рыл, но ничего не накопал. Изворотливые твари стали, главное наглые такие, что только держись.
– Да где ж вам найти-то, – едко вставил замечание Вадим Алексеевич, – вы же теперь всё больше по заказам работаете. Ишь, здорово, надел погоны и на дело. Главное и не заподозрит никто. Кто ж на представителей власти подумает, а заметит кто, то скажем случайность производственная.
– Да пошел ты, – беззлобно отмахнулся от него подполковник. – Воров надо искать. Убийцы среди них, а уж когда их найдем, то и на вашего таинственного посредника выскочим.
– Николай Алексеевич, – всё больше входя во вкус следственных действий, стал я выдвигать очередное предположение, – а что если через жениха Ксении поискать? Он ведь, судя по записи с диктофона, тоже с преступниками связан. Может через него выходы поискать?
– Бред! – замахал руками Николай Алексеевич. – Я Женьку хорошо знаю. Отец его тут домик недалеко построил. Хороший домик. Он в Москве заместитель председателя коммерческого банка служит, ну и домик построил соответственный. Дружим мы чуть-чуть, ну я Ксюху к ним всё подталкивал. Женька-то тюфяк, но у него, сам понимаешь, папа не хухры-мухры. Ксюху-то я сосватал. Это ей кажется, что она всё решила, но сделано все, по-моему. Здесь-то ей ничего приличного не найти, а замуж когда никогда надо будет выдавать. Учиться совсем не хочет. Я на неё ору, ору, а знаете, как мне её жалко? А потом ерунда это, что ей чего-то перепадет. Так деньжат чуток, недвижимость кой-какая, а акций-то у меня давно нет. Я как комбинат под «ТУК» положил, так и акции им все продал, с условием, что мне еще семь лет доработать дадут. Договор у нас с ними такой имеется. Слышь, Вадик, про жениха Ксении ты сам придумал или посредник тебе подсказал?
– Конечно посредник, – вскочил со своего места Вадик, – я ведь его тоже спросил про то, в чем, мол, выгода Вашего, так сказать, устранения. А он мне и говорит, что акции Ваши к дочке перейдут, а они уж к ней своего парня подсунули. Всё говорят, предусмотрели. Мы, говорит люди серьезные. И про Мутного тоже чуть намекнули, дескать, есть у нас в районе крепкий авторитет, который наше дело на раз состряпает.
– Что-то мне вот в этом месте не нравится? – почесал слегка лысеющую голову Колчинский. – Не похожа вот эта глупость на почерк серьезных людей. А может наоборот, очень хитрый тип всё это закрутил. Дескать, по-глупому весь этот заговор провалим. На комбинате скандал, с французами развод и результат без крови достигнут. Уж очень всё примитивно.
– Да вот как раз и не примитивно, – поправил своего коллегу по фронту борьбы с преступными элементами общества, подполковник Копченов. – Если это все так примитивно, то почему же мы даже маленького следка найти не можем. Где следы дилетанта?
– Тоже верно, – пощипал мочки ушей следователь. – Под примитив работают, а следов не оставляют. Может действительно это высший пилотаж?
Он встал, прошел к окну, покачался там с носков на пятки и с пяток на носки, а затем подошел в упор к Вадиму Алексеевичу.
