– Так, кто всё-таки клиента нашел, – приступил к продолжению допроса Колчинский.
– Конечно Вадим, – отчаянно кивнул головой Павел Викторович на своего подельника.
– Да откуда же я его привел-то, – загорячился Вадик. – Он сам ко мне пришел. Принес бутылку «паленой» водки и говорит, можно ли проверить её качество. Из отдела кадров пришел. Я туда звонил, узнавал, как ему пропуск выписали, а они говорят, что из отдела сбыта на него заявка поступила, да только там никто про это ничего не помнит, и сама заявка куда-то затерялась.
– А причем здесь «паленая» водяра и ты, – не понял кое-чего из смысла показаний Копченов.
– А мне лаборатория подчиняется, где анализы делают, – уточнил непонятность начальник ревизионного отдела. – Анализ я ему сделал, и он попросил меня свести его к исполнительному директору. Я и свел. Откуда я знал, что так получится? А согласие принять участие в их деле дал, только под давлением авторитета Павла Викторовича. Если б не он, то я бы конечно на такое дело не пошел бы. Это ж логичней логичного. Я теперь по любому готов свою вину искупить, только возможность дайте, пожалуйста.
– Так значит, Вы этого клиента до его просьбы о проверке водки не знали, – поинтересовался Колчинский.
– Нет, не знал, – покачал головой Вадик, – я его в первый раз в своем кабинете увидел. Что хотите, со мной делайте, но я не знаю кто он такой. Скользкий тип! Ой, скользкий. Скользкий да ещё к тому же хитрющий. Просто жуть, какой хитрющий, таких хитрющих я ещё нигде не встречал.
– А как же он попал туда, кто ему пропуск заказал?
Вадим Алексеевич пожал плечами, опять кратко поведал историю об отделе кадров да сбытовиках, и все не надолго замолчали. Молчал и я, честно говоря, не понимая всего происходящего. Нет, конечно, я понимал, что идет поиск той точки, с которой пойдет розыск преступника, но я совсем не понимал своей роли. Я-то чего здесь делаю, у этой разборке умных и грамотных людей? Какова моя-то роль? А она, наверное, была, иначе, зачем же меня тут держат и дорогими винами угощают? Вот бы узнать чего они от меня хотят?
– Вот что товарищи, – налил себе очередную рюмку коньяка Копченов, – не те мы приоритеты выставили. Нам первым делом надо разобраться в том, а не успел ли Мутный заказ на Алексеевича зарядить? Если зарядил, то исполнителя искать надо, пока не поздно.
– Да не зарядил он ничего, – махнул рукой Николай Алексеевич, – не мог он ничего зарядить. Ведь дело с совместным предприятием мы с ним вместе вертели. Он в него бабок тоже прилично вкладывал и хорошо знал, что если со мною что-то случится, то вся наша затея провалится, а как она накроется, так и накроются медным тазом его бабки. Лавэ в дело он приличное вложил. И потом он же мне позвонил сразу, как эти чмыри ему заказ предложили. Смеется в трубку, что, дескать, пока ты там по Парижам гоняешь, здесь люди тебя заказывают. Обещал за бутылку французского коньяка диктофон с записью продать. Послушаешь, говорит, и сразу недоброжелателя угадаешь. Не собирался Мутный меня мочить, здесь я спокоен. Меня сейчас только таинственные заказчики волнуют. Здесь дело серьезное. Налаживая у себя выпуск французских вин, мы крепко бьем по сферам, занимающимся сейчас их контрабандой и фабрикацией вин на дальнем Востоке. Там деньги хорошие крутятся. Еще есть желание сорвать контракт у одной промышленной группы, которая подобный договор готовила, но мы их слегка обошли на вираже. В накладе они сейчас все. Эту комбинацию кто-то из них задумал. Метили не в меня, а только в контракт с французами. Представляете, если французы узнают о покушении на меня. Они к заводу на пушечный выстрел не подойдут. Я их почти год убеждал, что в нашем городке из криминала только драки между пацанами и то в младших классах. И вдруг такое.
– Так, значит, Мутный нас обманул? – еще раз изумленно вскинул брови Вадим Алексеевич. – Вот сволочь! А с виду приличным казался!
– Здесь выход один, – опять вступил в разговор задумчивый Колчинский, – надо искать таинственного клиента. Только найти его будет не просто. Видна работа профессионала. Как это не громко сказано, но видна. Это для нас сейчас очень плохо.
