Разобравшись с «Забавой» я еще раз прослушал запись криминального разговора и зашел в своем расследовании в темный тупик. Никаких дедуктивных выводов в голове моей не рождалось. Всё, что там было, свелось в одну формулу: на нашем гиганте районной индустрии хотят убить директора, выдать за подставное лицо его дочь и прибрать к своим рукам, доставшиеся ей по наследству акции, а уж с акциями этими провернуть какую-то крутую аферу. Главный вопрос криминалистики: «А кому это выгодно?» никак не хотел у меня прорисовываться. Заклинило рассуждения из-за недостатка информации. За окном стало светать. Заболела голова, и я послал к черту всю свою детективную деятельность. Спать пора. И только я принял это верное решение, в окно мое застучали. Несмело высунув голову в предрассветную мглу, я обнаружил у своей завалинки Тодора с Кокосом, которые, не тратя времени впустую попросили в долг червонец и, получив его, напросились в гости, мотивируя эту последнюю просьбу тем, что у них со вчерашнего дня крошки во рту не было да и закусить чем-нибудь, им не помешало бы. Сообщали они мне всё это так душевно, что я почувствовал себя виноватым за все бедствия, выпавшие сегодня на долю моих односельчан. Отдав им, остатки сухого пайка я еще с час слушал анализ цен в пункте приема цветных металлов и довольно откровенные характеристики: на приемщиков пункта, сотрудников внутренних дел и вообще всех жителей нашего района, которые куда-то укрыли предметы из меди и алюминия.
– Что за жизнь пошла, раскудриттвую коромысло, – матерно возмутился Тодор, – всё сволочи прятать стали. Ничего в огородах не оставляют. Ничего. Вот твари продажные, цугундеры заморенные. Нет им ни дна ни покрышки никому.
– Раньше-то помнишь, как было? – поддержал своего друга Кокос. – Всё ведь в огородах хранили: и тазы медные, кастрюли алюминиевые, да что кастрюли, мотки проволоки килограмм по пятнадцать на каждом заборе висели. Ни один кокос прятать чего-нибудь привычки не имел, а теперь чего? Сволочи все стали, не приведи господи, кокосом им по башке. А всё ведь из-за демократов этих, тем же кокосом бы им тоже по башке. И куда теперь всё прячут? Не пойму. Что за народ у нас в районе стал? Ничего, скоро придет и наше время, тогда у нас на всех кокосов хватит.
Мужики добросовестно, не прекращая беседы, уничтожили всё съестное у меня в доме, чинно попрощались, вышли на улицу, где дружно споткнулись о порог, скатились по ступенькам крыльца, немного поругали их и ушли в туман, из которого ещё некоторое время доносились раскаты их сурового и бестолкового разговора. Разговоры в тумане слышались долго. Провожая друзей взглядом, я вдруг понял, кто поможет мне разгадать тайну черного диктофона. Ну, как же я сразу не догадался, надо сегодня же идти к Паше Балаболову, который работал заместителем начальника охраны на «Хмельной Забаве». Ну, как же я сразу не сообразил? Ведь всё просто и понятно. Кому кроме Пашки, эту находку доверить можно? Он-то уж точно разберется, что и как к ней приложить, и сам на директора выйдет. Только одно жалко, вся слава ему достанется, а я опять в тени буду.
Хотя с другой стороны почему «опять»? Вроде никогда ещё подвигов не совершал. Ну, да ладно, потом разберемся со своей тенью, побыть в тени не всегда плохо, иногда, даже очень хорошо там отсидеться, а теперь спать.
Паша Балаболов вроде бы совершенно не оправдывал свою наследную фамилию. Был он раньше тих, строг, молчалив и здорово себе на уме. Именно про таких чаще всего хочется сказать, что в этом тихом омуте наверняка черти стаями водятся. Однако, как не трудно догадаться, прозвище с детских лет он имел, конечно же, Балабол, но он на него не обижался, воспринимал его не серьезно, а лишь, как тяжкое наследие далекого прошлого. Пашка был старше меня лет на пять и познакомился я с ним всё в той же секции гиревого спорта.
Балабол после армии послужил в милиции, окончил заочно какие-то курсы, позволившие ему получить звание младшего лейтенанта, и внезапно ушел из органов внутренних дел в охрану ликероводочного завода, где в течение пары лет сделал довольно неплохую карьеру, дослужившись до должности заместителя начальника охраны комбината, и как поговаривают, метит еще повыше.
