Вечером, управившись с работой, парень зажег свечу и развернул свое приобретение.
– Дельно, – одобрил конек «Страны». – Не зря деньги потратил. Не все описания земель здесь заслуживают полного доверия, но в целом труд добротный.
– Ты-то откуда знаешь! – фыркнул Виан, листая тонкие страницы и разглядывая затейливые виньетки и выполненные тонким пером иллюстрации.
– Я много чего знаю, – проворчал конек, укладываясь на соломенную подстилку. – Мог бы уже понять…
Какие уж там были в тексте изъяны и неточности, Виан не знал. Сам факт, что кто-то вздумал описать в книге быт простых, ничем не примечательных селян, поразил его до глубины души, заставив преклониться перед добросовестностью автора. Однако, долистав до упомянутых в заглавии земных чертежей, парень обнаружил вложенную меж листов небольшую книжечку. Виан с удивлением взял ее в руки и повертел, рассматривая со всех сторон. Книжечка была написана удивительно ровными и четкими буквами на очень тонкой чуть желтоватой бумаге и заключена в мягкую пергаментную обложку. Название на обложке сообщало, что это «Основы материализации, а также распространенные транспортные и бытовые заклинания». Ничего из названия не поняв, парень открыл книжечку где-то посередине и прочитал, начав с начала страницы:
«…одну часть суспензии икры тритона, измельченные цветы сурепки и залить восемью частями оливкового масла первого отжима. Смесь помешивать серебряным кинжалом, вращая посолонь…»
Парень перевернул несколько страниц:
«Переплетите средние и безымянные пальцы правой и левой рук, а указательные сложите вместе, выпрямив. Большие же тоже сложите, отогнув кверху, а сложенные указательные направьте на объект, мысленно говоря…»
Виан еще некоторое время листал странную книжицу, и его изумление все возрастало. «Боги мои! – сообразил он. – Это ж настоящее чернокнижничество! Застукают меня за такой «мудростью» – враз не то что со двора государева погонят – в Тищу отправят с камнем на шее, и то еще будут считать, что милостиво поступили!» Не иначе как старик-книготорговец эти крамольные сочинения меж страницами припрятал, когда к нему кто-то из стражи или из Храма заглядывал.
Впрочем, на самом деле не так уж строго боролся Храм с чернокнижной крамолой. Устраивали иной раз показательные сожжения или еще какие казни – Виан сам не видел, только слышал от прохожих людей рассказы. При этом и фокусники по праздникам выступали вместе с прочими лицедеями на базарных площадях, и знахарки травами да зельями торговали – власти на все это смотрели спокойно, видимых препятствий не чиня. Так что Виан, еще раз изучив свое нежданное приобретение и не найдя ни надписи «колдовская книга», ни рецепта превращения человека в жабу, спрятал книжицу на дно сундука, где хранил одежные обновки и прочие пожитки.
Виан проминал коней. Вообще-то златогривая пара таинственным образом проявила свой норов тогда на торге в первый и, похоже, в последний раз в жизни. Теперь они были само спокойствие, слушались всех конюхов, кроме одного молодого (которого Ушибли на торге особенно сильно, так что неприязнь была взаимной), и даже жеманная красавица Сура, царева фаворитка, справлялась с ними без особого труда. Но раз уж Виана взяли на государеву -службу ради этих коней, то ему и пристало и проминать, и кормить, и чистить, и златы гривы расчесывать, и конские яблоки убирать.
В конюшне Виана встретил мрачный конек.
– Где у тебя перо хранилось? – поинтересовался он.
– Какое? – не понял Виан.
– Какое-какое. Жар-птицево. Я тебе велел его никому не показывать.
– Я и не показывал, – отозвался парень, закрывая за златогривым жеребцом дверь денника. – Только пару раз по вечерам доставал – вместо свечки, читал при нем.
– Ну вот и дочитался, – сказал конек. – Тут этот тощий Селиван вертелся и в твои вещи нос совал. Сдается мне, спер он перышко. Почему этот хрыч мне знакомым кажется? Напоминает, что ль, кого?
– Как спер? – до Виана наконец дошла серьезность проблемы. – И что теперь будет, горбуночек?
– Меня Лазаро зовут – забыл? Да ничего не будет, может быть. Пера у тебя не будет, придется на свечки разоряться.
