Отец Дмитрий завершил чтение по усопшим, оглянулся. Ряды стоявших у стен заметно уменьшились, вряд ли половина осталась от прежнего числа. Он перевел дыхание, подошел к старшему лейтенанту, – прибыли грузовики, омоновцы начали выносить трупы.
– Пора отпускать.
– Да, конечно, – но прибывшее начальство перестраховалось и прождало еще час, пока не убедилось в том, что подобное не повторится. За это время были две тревоги, но обе ложные – старушки, уставшие стоять столько времени в духоте, упали в обморок. Последнее обстоятельство, кажется, сыграло свою роль: оставшихся в живых, стали отпускать по домам.
– И будьте осторожны, – произнес старлей, когда последний прихожанин покинул церковь. – В поселке неспокойно. Сами понимаете.
– Там тоже?
– Да, там тоже. Везде тоже. Надо слушать телевизор, наверное, будет какое-то обращение. А церковь придется закрыть.
Отец Дмитрий мелко закивал. Бросил взгляд на Спаса. Икона снова показалась ему темнее прочих. Или устали глаза. Или он сам – батюшка только сейчас понял, что едва держится на ногах. Он оглянулся. Разгромленная церковь показалась ему изнасилованной. Сорванные иконы, разбросанная повсюду утварь, лужи крови на полу, следы от пуль. И он, стоявший прямо под барабаном в полном облачении, рядом с омоновцами, тоже в полном облачении – в касках, бронежилетах, с автоматами наизготовку. Все это казалось дурным сном, от которого нет и не будет освобождения.
Церкви сделали аборт, выбросив из лона ее Святое Присутствие. И теперь она, лишенная сути своей, казалась пустой и ненужной.
– Вас подбросить? – спросил незаметно вошедший старлей. Он кивнул, пытаясь закрыть обломки дверей. Оставил это занятие и прошел в уазик. Возле церкви остался дежурить Магомедов. Посмотрев на молодого человека, цепко державшего автомат, батюшка отвернулся. Закрыл глаза и тут же открыл их. И зашарил в поисках валидола. Хотя это вряд ли поможет. Но хоть немного.
25.
Сразу после первого заседания Совбеза Пашков вылетел в Москву. В десять утра следующего дня те же собрались там же. Словно и не расходились никуда. Совещание началось с доклада Нефедова. Он сообщил последние данные по событиям в поселковой церкви, подвергшейся нападению живых мертвецов. Семьдесят два убитых и двое раненых. Живых мертвецов уничтожено одиннадцать. Церковь закрыта на неопределенное время, с тамошним священником ведется беседа.
– Теперь по стране в целом, – продолжил он. – Данные сейчас будут показаны. Артем, пожалуйста, сообщите о потерях и покажите карту.
Торопец, отвечавший за информационную подпитку, запустил программу. Члены Совбеза молча смотрели на экраны стоявших перед ними жидкокристаллических мониторов, как специально, черной пластмассы. Артем вывел список жертв на одиннадцать десять по Москве, затем, подождав минуту, показал карту России, на которой красными оспинами отмечались места нападений живых мертвецов, каждый миллиметр диаметра круга обозначал число жертв.
– Увеличьте карту Подмосковья, – потребовал Пашков.
Оспин вокруг Москвы было множество. И наиболее крупные из всех. Торопец перевел карту в режим реального времени – кружки задергались, обновляясь. Число жертв, отмечаемое на счетчике в верхнем правом углу, немедленно поползло вверх. В Балашихе вспыхнул новый огонек – сразу семнадцать погибших. Неподалеку зажегся еще один. Монино.
– Денис Андреевич, мы получаем данные с задержкой. В некоторых поселках еще продолжаются бои. В том числе в поселке, где вспыхнуло сражение в церкви, сейчас найду на карте…
– Бои? – переспросил Пашков, нервно кашлянув. – И что там?
– Милиция перегруппировывается, ожидая подхода свежих сил.
– Вы имеете в виду операцию «Смерч»? – тут же уточнил Нефедов.
– Совершенно верно. Зачистка кладбищ, о которой мы говорили еще вчера вечером, была бы только на пользу.
– Сама идея посылать отряды едва не на верную гибель, в стан врага, это просто преступление. Тем более, милиция у вас укомплектована все больше молодежью из стран ближнего зарубежья да уклонистами от армии. И стрелковые занятия проводятся раз в год и из рук вон плохо. Вчера вы слышали Корнеева – мотострелки, при всем их вооружении едва справились с мертвецами под Мели. Почему же вы хотите бросить пацанов в пекло?
