Вдоль монастырской стены проехала еще одна машина, тоже внедорожник, на этот раз «Лексус». Чуть притормозил, но затем водитель резко передумал, и помчался к набережной на прежней скорости.
Она снова коснулась плеча. Потрогала, даже решались немножко потрясти. Потом чуть сильнее.
Тело перекатилось на спину, открывая девушке лицо. Она вздрогнула, шарахнулась в сторону. Затем, не веря своим глазам, нагнулась, коротенькая юбочка-волан от Анны Молинари, сильно задралась, обнажая краешек ягодиц. Не обращая внимания, девушка нагнулась еще сильнее. Пальцы скользнули по плечу лежащего, дотронулись до лица. И тут же отдернулись, почувствовав неприятный холод.
– Умер, – прошептала она в отчаянии. – Умер дедушка. Как же так…
Еще одна машина проехала по набережной.
– Я же тихонько. Я же почти выровняла…. Дедушка, ну зачем ты стоял на полосе? Почему не отошел? Я же могла бы и мимо проехать.
Ей снова показалось, что тело дернулось, и она замолчала. Затем выпрямилась, не зная, что предпринять, огляделась по сторонам. И снова присела перед недвижным телом.
– Дедушка, если ты не умер, ответь, ну пожалуйста.
Долгое молчание. По набережной реки Москвы шорох шин. Нет, такие не останавливаются, она знала. Те, кто ездят столь поздно и в таких дорогих авто никогда не останавливаются. Она снова прикоснулась к щеке лежащего, на сей раз ее пальцы, попривыкшие к ледяному холоду тела, скользнули к шее, пытаясь найти пульс. Она смутно представляла, где его точно искать, может быть, потому и не нашла. Поднялась, пытаясь утереть слезы, медленно отступила к «порше». Потом, что-то решив про себя, быстро произнесла:
– Дедушка, ты не волнуйся, я быстро. Я сейчас приеду. Ты не говори, что я сбежала, я сейчас вернусь. Честно. Прости, у меня мобильник сдох, а то я бы позвонила сразу, не сомневайся.
Цокая каблучками, она добежала до раскрытой двери, забралась на пассажирское сиденье, хлопнула дверью. И торопливо прокричав что-то в окно, за ревом двигателя не слышно было, бросила «порше» вдоль железной дороги в сторону Комсомольского проспекта. Затем свернула на Большую Пироговскую улицу.
Возле входа на кладбище стоял передвижной пост ДПС. Белая «ауди» и двое разморенных жарой милиционеров неспешно коротали часы, остававшиеся до конца дежурства. На промчавшийся мимо на недозволительной скорости дорогой «порше» они и обратили внимания, но мимолетное, проводили глазами. Но тут внедорожник развернулся, ослепив патрульных фарами, снова пересек две сплошные, все так же визжа тормозами. Быстро приблизился. Остановился. Свет, как нарочно, продолжал слепить, один из милиционеров быстро склонился над окном «ауди», доставая с заднего сиденья автомат, другой отошел в сторону, пытаясь разглядеть водителя.
Дверь «порше» резко открылась, зацокали каблучки. Оба патрульных вздохнули с некоторым облегчением и поспешили навстречу. Девушка буквально упала в объятия одного, споткнувшись на ровном месте. Тот покачал головой. Пахло от нее, дай боже.
От объятий она освободилась довольно быстро и тут же выпалила:
– Идемте со мной, там дедушка упал….
– Сбили?
– Да не то слово! Он как раз у разделительной был, шатался то туда, то сюда, вот я пыталась его объехать, а он как нарочно прям под машину…. И не пойму дышит, не дышит.
– Вам пить бы поменьше, – но первый постучал пальцем по виску. Второй скорчил презрительную мину, но ничего не сказал.
– Где случилось происшествие?
– Да тут недалеко, идемте, – она проворно побежала вперед, словно спасалась от погони, но надолго ее прыти не хватило. Снова едва не упала. Патрульные были вынуждены отвести ее в свою машину. Тот, что был менее опытен в делах высшего света, подогнал «порше» следом.
Вот только тела на месте не оказалось. Девушка вздохнула с облегчением.
– Ну слава богу. Значит, Борис Николаич жив. А я-то испугалась. Он нарочно меня так. Дедушка как отлетел от машины, шлепнулся, еще долго так, противно, по мостовой катился, у меня сердце зашлось. А потом затих, и главное, я еще пульса нигде у него не нашла.
– Там искали-то? – с неохотой процедил второй патрульный, оглядывая пустую улицу.
