Суданец углубился в чтение текста. Малко видел, как поднимается и опускается его кадык. Торит провел несколько раз языком по губам, поднял глаза и повернул к Малко посеревшее лицо. И сказал значительно менее твердым голосом:
— Этот... Этот документ — фальшивка. Мне не в чем себя упрекнуть. Это фальшивка, — повторил он, — грубая фальшивка...
— Я был в этом уверен! — сказал Малко. — Но я хотел бы все-таки сообщить содержание этого документа президенту Нимейри, чтобы он знал, как далеко могут зайти ливийцы, стремясь скомпрометировать его лучших офицеров.
Полковник Торит механически протянул руку.
— Дайте его мне. Я передам.
Малко холодно улыбнулся.
— Полковник, вы принимаете меня за идиота. Этот документ — не фальшивка. С тех пор, как я в Хартуме, я стал жертвой нескольких, скажем, неприятных инцидентов. Начиная с попытки убийства и кончая саботажем поставки оружия, которое я должен был передать Хабибу Котто в обмен на американского заложника. Не говоря уже об убийстве иностранных торговцев оружием. Я уверен, что вы имеете самое прямое отношение к этим инцидентам. Ваши действия противоречат суданской политике. Поэтому я задаюсь вопросом: быть может, вы предприняли их по собственной инициативе? В обмен на деньги, которые вы получили от ваших ливийских заказчиков...
— Вы с ума сошли! — слабо запротестовал суданец. — Я не имею никакого отношения ко всему, что вы упомянули. Напротив, я защищал вас...
Он смотрел на Голубой Нил и белую громаду нового отеля «Фриендшип Палас» на другой стороне реки.
Малко спокойно повернул ключ зажигания.
— Хорошо. Я хотел встретить вас перед тем, как нанести визит президенту. Если мне это не удастся, наш посол передаст эти документы ему в собственные руки. Но я не сомневаюсь в вашей доброй воле...
Он тронулся. Полковник Торит сказал сдавленным голосом:
— Подождите! Нельзя, чтобы президент подумал, будто во всем этом есть хоть капля правды. Я предпочел бы, чтобы вы оставили документ у себя.
Он пробормотал затем что-то маловразумительное насчет людской злобы и неоправданных подозрений. Малко медленно ехал в сторону президентского дворца. Он снова остановился и повернулся к полковнику.
— У вас есть очень простое средство добиться того, чтобы этот документ остался неизвестен и был навсегда похоронен в наших архивах.
— Какое? — не смог удержаться от вопроса полковник.
— Скажите мне, где прячут Элен Винг.
Суданец открыл и закрыл рот. Затем с трудом проговорил:
— Но я не знаю, я не уполномочен...
— Полковник, — сказал Малко, — вы установили микрофоны на вилле, занимаемой Хабибом Котто. Вы знаете все, что происходит в Хартуме. Но вы не вмешивались. Потому что цель ваших ливийских друзей — поссорить Соединенные Штаты с Суданом и не допустить, чтобы Хабиб Котто получил оружие для борьбы с ними в Чаде. Вы хорошо сыграли роль изменника. А не руководителя службы внешней безопасности Судана. Если президент Нимейри получит доказательства, что вы работаете на Ливию, вы будете повешены. Мне это безразлично, но я хочу спасти Элен Винг. Или вы поможете мне, или умрете. Подумайте.
— Подождите.
Малко стал смотреть на секундную стрелку своих часов. На сороковой секунде полковник Торит провел языком по пересохшим губам и сказал:
— Она в Хартуме.
— Где?
Полковник колебался. Но он был сломлен. Спасать честь уже было поздно. Он решился и вдруг стал словоохотлив.
— Вы знаете мост Итальянцев? Как раз перед ним стоит на якоре судно «Эль-Марса». Когда-то оно совершало рейсы по Нилу как плавучий ресторан. Теперь оно заброшено. Они держат ее там. С самого начала.
— Кто се охраняет?
— Люди Котто. Но я не знаю, сколько их.
— Вы уверены, что она еще там?
— Она была там вчера вечером.
— Откуда вы знаете?
— Один из моих людей сообщил, что кондиционер на судне работает...
Малко хотелось закричать от радости. Наконец он приблизился к цели.
— Почему он выбрал это судно?
— Туда никто не ходит. Там было двое сторожей-чадцев, преданных Котто. Кроме того, это недалеко от его штаба.
— А он сам, где он находится?
— Он укрылся сегодня утром в нашей военной зоне... И скоро должен отправиться в Эль-Фашер.
