– А почему Плачущая Госпожа? – спросил кто-то на передних рядах.
Сэр Енус слегка кашлянул.
– Это давняя история. Госпожа Чия стала епископом второй, сразу после Господина Ара. Но ее никто не обучал. Она пришла откуда-то с юга, уже будучи умелой воительницей. Ее техника боя значительно отличалась от привычной сэру Лансу, и он принял ее, сделав равной себе. После, конечно, помог доработать и улучшить стиль боя, но основные приемы епископ оставила прежними. До сих пор доподлинно неизвестно о том, откуда пришла Плачущая Госпожа. Что же касается ее прозвища, оно распространилось после первой крупной бойни. Той самой, при Кааву.
– Это та, где рыцари бились с одержимыми тьмой детьми? – спросил кто-то дрожащим голосом.
Сэр Енус кивнул.
– Да, она самая. Тысячи детей в возрасте от двух до пятнадцати лет тогда бросались на мечи и щиты паладинов, стремясь добраться до горла и разорвать воинов. Это была самая страшная битва в истории, и, говорят, Госпожа Чия плакала, убивая мертвых. С тех пор на ее боевой маске видны две дорожки слез, а Орден Тьмы иначе еще называют Орденом Плачущей Госпожи.
Некоторое время все молчали, озадаченные и задумавшиеся над рассказом наставника.
– Что ж, на сегодня лекция окончена. Все свободны, – нарушил тишину сэр Енус.
Ученики медленно зашевелились, нестройным ручейком потекли к выходу.
– Останься, – сказал мне толстячок, когда поравнялся с ним.
Кивнув Нору, я отошел в сторонку.
Когда дверь за последним учеником закрылась, сэр Енус поглядел на меня и сказал:
– Сними маску.
– Зачем? – не понял я.
– Так нужно.
Я неуверенно стянул маску с лица. Некоторое время наставник молча разглядывал меня, а затем хмыкнул и покачал головой.
– Вильям поспешил, когда очищал тебя от заражения. Будь иначе, омертвела бы только одна часть твоего тела. Но он занервничал, и ты поплатился за это внешностью.
– Значит, этого можно было избежать? – пересохшими губами спросил я, коснувшись рукой мертвого участка кожи.
Сэр Енус кивнул.
– Возможно, омертвевшей стала бы твоя рука или нога, но все остальное было бы в порядке. Вильям никогда не умел действовать аккуратно. Или же сделал это нарочно.
– Как? Зачем ему это нужно? – удивился я. – Старик не стал бы подвергать меня таким мучениям специально. Я ведь явственно видел тогда след раскаяния в его глазах, в том подвале.
– Кто знает. Возможно, таким образом он хотел придать тебе дополнительный стимул стать рыцарем. Отмеченные тьмой гораздо сильнее обычных людей. Если выживают.
– И в чем же проявляется их сила?
– Раны заживают быстрее. Да и общие физические качества на порядок выше. Правда, срок жизни у таких… существ в разы короче. Немногие из них дотягивают до тридцати. Чаще подыхают в двадцать с небольшим. Поэтому Церковь редко берет вас на службу.
– Почему? Из-за того, что через десяток лет мы умираем?
– Нет, – покачал головой наставник. – Вы просто-напросто не выдерживаете нагрузки. Пусть вы сильнее обычных людей, но секретные техники Орденов вам не по зубам. Стоит тебе только начать изучение хотя бы простейшей из них, как ты ощутишь жар адского пламени на своей коже. В таком темпе тебя хватит лишь на пару месяцев, может быть, лет. Затем ты неизбежно умрешь.
Вот как…
Я замер, осмысливая информацию. Выходит, мне осталось жить не больше десяти лет? И это если заниматься по обычной программе. Но ведь все выпускники в любом случае через пару лет отправятся в Ордены, чтобы продолжить обучение, но уже секретным техникам. Мне же этот путь заказан.
– Это слишком жестоко, – прошептал я, опустив голову. – Почему? За что так со мной…
– Не ты первый, Кей. Впрочем, подобных тебе, со столь ограниченной площадью заражения, я встречал редко. Возможно, у тебя есть шанс. Не узнаешь, пока не попробуешь.
– Спасибо. Я постараюсь, – произнес я, благодарно кивнув.
Действительно, какая разница, сколько мне осталось? Я в любом случае умер бы через год, а так мне предоставили шанс и возможность спасти людей. Кем буду считать себя, если отступлю сейчас?
Больше лекций в этот день не было, поэтому сразу после обеда я отправился на тренировочную площадку. Сэр Дарн уже ждал, недовольно постукивая носком сапога по земле. Впрочем, он не казался разозленным – скорее нетерпеливым.
