* * *
Днем 3 мая 1937 года правительственные внутренние войска попытались захватить Барселонскую телефонную станцию, которая с июля 1936 года находилась под контролем анархистов, зачастую прослушивавших правительственные разговоры. Попытка не удалась — жандармов встретил град пуль. В накаленной атмосфере города это немедленно привело к перестрелке и в других районах, а также к строительству баррикад, для чего горожане, наученные опытом предыдущего года, вытаскивали булыжники из мостовой. Поскольку было ясно, что жандармы попытаются захватить и здания, с начала революции принадлежавшие ПОУМ, Оруэлл и другие его товарищи — отпускники с фронта, бросились туда.
Обнаружив, что около трех десятков жандармов забаррикадировались в кафе под названием «Мока», рядом со зданием Исполкома ПОУМ, с явной целью его захватить, командир Оруэлла, Копп[11], демонстративно вытащил свой револьвер и положил его на землю. Два сопровождавших его испанских офицера из ополчения сделали то же самое. Безоружные, они пошли навстречу жандармам. «Я бы за двадцать фунтов этого не сделал», — отмечал Оруэлл, восхищенный мужеством и самообладанием Коппа. Коппу удалось договориться с жандармами, что те не станут стрелять первыми — такое же обязательство взяли на себя и поумовцы. Но все же решено было отправить небольшой отряд на крышу кинотеатра «Полиорама», расположенного напротив здания ПОУМ, чтобы в случае чего отразить нападение. На этой крыше Оруэлл и провел следующие трое суток.
Я был вне опасности и ничего, кроме голода и скуки, меня не мучило, однако это был один из самых невыносимых эпизодов моей жизни. Мало что может сравниться по мерзости, ощущению отчаяния и, наконец, просто по нервотрепке с этими ужасными днями уличных боев[12].
В барселонских боях погибло 400 (по другим данным 500) человек, более тысячи были ранены. 7 мая правительственные войска получили подкрепление в 5 тысяч человек, присланных в Барселону специально для наведения порядка. Стрельба стихла, баррикады стали разбирать, однако главным политическим результатом нескольких дней боев стало укрепление промосковских коммунистов и поражение их противников.
В Барселону, якобы для расследования беспорядков, были посланы офицеры НКВД, действовавшие в Испании под руководством Александра Орлова[13]. Их отчет был составлен в лучших советских традициях:
Расследуя мятеж в Каталонии, органы государственной безопасности обнаружили крупную организацию, занимающуюся шпионажем. В этой организации троцкисты тесно сотрудничали с фашистской организацией «Фаланга Эспаньола». Сеть имела свои ячейки в штабе армии, в военном министерстве, в Национальной республиканской гвардии и т. п. Используя секретные радиопередатчики, эта организация передавала врагу сведения о планируемых операциях республиканской армии, о передвижении войск, о дислокации батарей и направляла воздушные удары, используя световые сигналы[14].
Дальше следовали подробности об обнаруженном у одного из захваченных шпионов плане Мадрида, на обороте которого невидимыми чернилами, да к тому же шифром, было написано письмо, адресованное генералу Франко. В расшифрованном виде текст письма якобы выглядел так: «Ваш приказ о просачивании наших людей в ряды экстремистов и ПОУМа исполняется с успехом. Выполняя Ваш приказ, я был в Барселоне, чтобы увидеться с Н. — руководителем ПОУМа. Я ему сообщил все Ваши указания. Он обещал мне послать в Мадрид новых людей, чтобы активизировать работу ПОУМа. Благодаря этим мерам ПОУМ станет в Мадриде, так же как и в Барселоне, реальной опорой нашего движения»[15].
Под Н. в тексте письма, естественно, имелся в виду Андрес Нин. В начале 90-х доживший до наших дней один из сотрудников республиканской полиции, сочинявший под руководством Орлова эту фальшивку, рассказал о своем участии в ее изготовлении Каталонскому телевидению. Но в 1937 году, благодаря, в частности, стараниям Михаила Кольцова, корреспондента «Правды» и тайного представителя Сталина в Испании, она получила широкое распространение[16]. Вслед за советскими и испанскими газетами многие другие газеты мира подхватили обвинение ПОУМ в фашизме.
