Успокоенный, Севка, наконец, ушел в мир музыки, и на какое-то время отрешился от всего. За полгода ребята отлично сыгрались, и их репертуар был на удивление разнообразным. Но Севка с его безупречным чувством ритма почти сразу подхватывал любую мелодию. В мире нот не было орков, людей и эльфов, шпионов, убийц, изгнания и бесконечных проблем, а только забвение и красота. Были все песни, которых под действием чьего-то зловещего колдовства лишилась Кьяра: колыбельные, кличи, зовы, плачи, танцы. Мелодия сменялась мелодией, свирель смело вела за собой остальных, и в этом мире музыканты давно уже забыли про слушателей, а слушатели про музыкантов. Здесь царила и правила только музыка.
Никто и не заметил, как стемнело, и как к костру подсел высокий седовласый незнакомец в длинном плаще. Старик – если можно было так назвать этого мужественного человека с породистым благородным лицом, – вышел из ночного леса, устроился поближе к Севке, бесцеремонно потеснив недовольных орков, которые, огрызнувшись, все же уступили ему место. Стройный, как эльф, незнакомец был могуч и широкоплеч, подобно огру, а на лице его, вполне человеческом, можно было отыскать и хищные орочьи черты. Любой затруднился бы в определении его расы.
Странник долго и, казалось, так же самозабвенно, как остальные, слушал все новые напевы свирели, стоны банджо, ритм бубна и звон колокольцев, слившиеся в единое неразделимое целое. Звуки бубна как будто особенно завораживали чужака. Настолько сильно, что Мясоедов невольно обратил внимание на необычное поведение незнакомца и нехотя вернулся к реальности.
Музыкант, наконец, заметил, что скоро рассвет, и небо в редких прорехах между предутренними облаками уже светлеет, равнодушно скользнул взглядом по незваному гостю и с беспокойством отметил, что Влак так еще и не вернулся.
Мясоедов резко прекратил играть и подал знак друзьям. Музыка смолкла. Слушатели недовольно загудели.
-Хватит, – властно сказал оркский вожак. – Пора спать. Нужно немного отдохнуть перед походом.
Поворчав, орки разбрелись по поляне, пытаясь устроиться на недолгий ночлег.
Полукровки остались сидеть у костра, задумчиво глядя на инструменты, как будто не в силах были так быстро расстаться с волшебным миром искусства, а седовласый странник подошел к Мясоедову.
-Спасибо, – сказал незнакомец. – Мне понравилась твоя музыка.
Севка безразлично кивнул, принимая благодарность, но старик еще не закончил.
-Ты позвал меня и развлек, – сказал странник. – И я сделаю ответный подарок, тебе и этому миру. Скоро ты получишь его. И можешь больше не бояться проклятия.
Растерянный полуорк не нашелся, что ответить. Не дождавшись благодарности, незнакомец резко развернулся и направился к сплошной стене деревьев, среди которых, наверняка, не смогла бы проскользнуть и мышь, а затем, обернувшись, тихо добавил:
-Берегись Волчьего Лога, – и исчез, как будто растворившись в ночном лесу.
( За стихи для песни спасибо Шершню – координатору конкурса «Лавровая табуретка» в Старой корчме – nikitin.wm.ru)
Зло, как и добро, имеет своих героев Ларошфуко, «Максимы»
Дора приоткрыла дверь и робко заглянула в комнату. Она сомневалась, что слова хозяйки относились именно к ней – откуда эльфийке могло быть известно о появлении новой пленницы? – но любопытство ее было вполне объяснимо. Песенка эльфийки была первой песней, услышанной Дорианой на Кьяре. Хозяйка вновь подтвердила приглашение:
-Входи, входи!
Открывшееся перед ней зрелище потрясло девушку. На зеленом диванчике, таком же, как и в комнатке Дорианы, сидело взъерошенное, несчастное, истощенное до крайности существо. Коротко стриженые, под мальчика, льняные волосы, полубезумное выражение светло-карих глаз и висящее, как на вешалке, роскошное кружевное платье, дополняли картину. Если бы не голос и не нелепый наряд, гномка затруднилась бы даже определить пол новой знакомой. И при этом пленницу отнюдь не морили голодом. На приземистом столике стояло огромное блюдо с фруктами. Рядом располагалось второе, с вареным рисом и какой-то одуряюще вкусно пахнущей запеченной птицей.
