Мясоедов никогда не был сторонником просвещенного феодализма. Как рок-музыкант он скорее имел склонность к анархии, но бабулино специфическое воспитание и гены орского владыки привили ему некоторую терпимость к ненавязчивым формам власти. Идеальным Севка считал государство, которое оставляет людям максимум свободы. Он уважал властителей, умеющих избежать искушения вседозволенности и с толком распорядиться властью, давая жить другим. А выборный руянский князь, похоже, неплохо делал свое дело и не слишком зарывался. Хотя Севка и мог кое-что ему припомнить: он машинально потер затылок, куда вчера угодила раскаленная кочерга Глеба. Без сомнения князь собирался объяснить вчерашнее недоразумение высшими государственными интересами. И Севка даже мог его понять – руянский властитель защищал свой город.
Однако Любомир был далеко не самоотверженным аскетом. Трехэтажный особнячок князя – младший брат московского кремля, мечта российского олигарха – был окружен роскошным садом. В глубине сада виднелась дорожка, выложенная деревянными досками и обсаженная вечнозеленым кустарником, которая вела в уютный каменный сортир. Позади дома теснились хозяйственные постройки, в том числе, и «конюшня», куда наблюдатели сами отвели своих спурсов – свирепые зверюги вряд ли дались бы в руки незнакомцу, ну разве что только эльфу.
У черного входа суетилась обслуга, откуда-то доносились аппетитные запахи. Заметив заинтересованные взгляды гостей, князь приосанился и пригласил всех пройти в переговорную залу. Похоже, Севка не ошибся – сначала предстояла разборка, потом – попойка.
В зале уже дожидались знакомые советники, богатые горожане, неизменная стража – Севке даже показалось, что он узнал Хоря, – несколько эльфов, высоких, темноволосых, в просторных зеленых одеждах, – по-видимому, пресловутые темные эльфы Светлолесья, – и даже двое гномов. Гномы скромно держались в сторонке, беседуя о чем-то своем. Эльфы вели себя высокомерно, как хозяева, поглядывая на руянскую знать сверху вниз. Один из эльфов выделялся среди сородичей броской внешностью и надменным видом – их компанию тоже, по-видимому, возглавлял какой-то темноэльфийский князек. Присутствовала в зале и княжна Святослава в неизменном сарафане, скромно державшаяся у стеночки неподалеку от группы эльфов. Вид у девушки был не слишком счастливый.
Князь подошел к советникам, взял у седобородого желтоватый лист потертого пергамента и продемонстрировал Севке.
-Вот оно! – громогласно заявил он, привлекая внимание присутствующих. Разговоры смолкли, и гости уставились на Любомира, ожидая дальнейших объяснений.
-Подметное письмо. Это и есть причина вчерашней обиды. Все случилось от злого навета, – князь не стал томить гостей ожиданием. – Третьего дня в стражу поступил донос о том, что орки, по наущению врагов наших, собираются напасть на Руян и истребить горожан в отместку за прежние обиды. Понятно, что мы обеспокоились, и, – тут князь запнулся, подыскивая походящее слово. Нашел: – И решили доискаться правды! По воле случая, в сети попался ты, орчий владыка, а не по умыслу злому!
-А что, просто прийти и спросить было нельзя? – негромко сказал Севка, но в тишине зала все его хорошо услышали.
-Спросить? Орков? – искренне удивился Любомир. Потом слегка смешался, поняв всю недипломатичность своей реплики. – Ну, мы же не ведали, что орков ведет новый владыка. А кроме того, – он потряс бумагой перед Севкиным лицом, как будто приводил неопровержимое доказательство. – Донос был писан эльфийским письмом! – он протянул вещественную улику полуорку.
Мясоедов уставился на бумажку тупым взглядом. Буквы, выведенные удлиненной изящной вязью, разительно отличались от утреннего письма, но были всё так же непонятны.
-Ну и что?
-А то, что бумаге, эльфийским письмом эльфом писаной, всегда можно верить. Потому как правда это, – объяснил князь. – Да только вот теперь мои советники утверждают, что писал донос и вовсе не эльф. Согласились с ними и союзники наши эльфийские. Ведь правда же, Гвалх? – в голосе Любомира прозвучали искательные нотки.
-Так, – согласился эльфийский красавчик. – Этот донос писал не эльф. Очень похожее подражание, но не эльф. Доносчика выдает написание высоких букв. Можно точно сказать, что писал мужчина, образованный, хорошо знающий язык, но, безусловно, не эльф.
