Мы приближались к Фессалии, и отношение к нам сделалось самым враждебным. В одном из горных ущелий местные козопасы даже попытались устроить засаду. Должно быть, заметили только отряд безбородых парней, ехавших верхом на лошадях в богатых сбруях. Эти кони стоили целого состояния для людей, всю свою жизнь выжимавших скудный урожай из каменистых холмов.
Мы должны были обследовать перевал, убедиться в том, что он безопасен для прохода основного войска. Было понятно, что горсточка решительных воинов способна задержать здесь целую армию на дни или даже недели, как это некогда сделал Леонид в Фермопилах. Филипп намеревался выйти к Фивам, прежде чем афиняне успеют привести туда свое войско. И промедление на перевале могло привести к беде.
Здешние горцы в какой-то мере соблюдали верность Фивам, но в основном их заботили лишь собственные селения. Для них мир кончался за пределами родных гор и долин. Они ничего не знали о начавшейся войне. И, заметив с полдюжины молодых знатных воинов в одном из ущелий, решили, что боги явили к ним свою благосклонность. Горцы выбрали удачное место, где скалы едва не смыкались, и всаднику приходилось направлять коня вокруг камней, заваливших проход.
Как всегда возглавлял отряд Александр, Гефестион держался позади него. За ними цепочкой ехали Птолемей, Неарх и Гарпал. Птолемей распевал непристойные песни, наслаждаясь эхом собственного голоса, гулявшим среди скал. Я замыкал цепочку, внимательно обшаривая взглядом зубчатые края скал над головой. И все же не увидел, какая опасность нам угрожает, зато услышал, как наверху загрохотало. От края скалы по крутому склону отвалился камень, увлекая за собой новые.
– Осторожно, – возопил я, осаживая коня.
Александр тоже услышал звук, но лишь послал Буцефала вперед. Гефестион последовал за царевичем, остальные повернули назад, подальше от камнепада.
Камни грохотали, разбиваясь о дно ущелья, поднимая тучи пыли и разбрасывая осколки. Наши кони пятились и жалобно ржали. Гром бежал бы отсюда, и мне с большим трудом удалось удержать его на месте.
Наверху послышались незнакомые воинственные клики, я увидел мужчин, бежавших с вершины утеса. В мою сторону полетело копье. Я смог проследить его полет: медленно, колеблясь, древко плыло в воздухе. По обеим сторонам от нас вниз спускались люди.
Александр остался по другую сторону завала.
Я поднырнул под копье и услышал, как наконечник звякнул о камни. Птолемей, Гарпал и Неарх схватились не менее чем с десятком полуобнаженных разбойников. Но у нападавших были только палки и дубинки, и вооруженные мечами спутники Александра легко рубили с коней. Я послал своего Грома вперед, снеся по дороге несколько голов собственным мечом. Приблизившись к завалу, я обнаружил, что через него нельзя проехать. Тут из-за камней раздались крики и ругань, донесся предсмертный вопль. Я вскочил на спину Грома, спрыгнул на ближайшую глыбу, потом на следующую.
Александр и Гефестион стояли спина к спине, окруженные горцами, в глазах которых пылала жажда убийства. Двое подростков уводили коня Гефестиона вдоль по ущелью. Буцефала нигде не было видно… Издав самый свирепый рев, какой только сумел, я спрыгнул с камня в гущу людей, обступивших Александра. Хрустнули копья и кости, я сманеврировал и почти надвое раскроил подвернувшегося под руку горца. Разбойники вокруг меня шевелились словно во сне. Уклонившись от копья, я вонзил меч в чей-то живот, вырвал его из раны и левой рукой перехватил копье очередного нападавшего. Ударом меча я раскроил ему череп, тут другое копье ударило в мой кожаный жилет и скользнуло по ребрам. Я не ощущал боли, испытывая лишь восторг боевой лихорадки. Александр сразил человека, который ударил меня, и тут нападавшие побежали.
– К остальным! – завопил я и полез по камням, которые отделили нас от Птолемея, Гарпала и Неарха.
Все оставались на конях, хотя на теле лошади Неарха оказалось с десяток ран. Мы набросились на горцев, рубя их и убивая. Наконец они бежали, Гарпал пустился преследовать двоих, бежавших в панике по ущелью. Александр уложил еще одного беглеца, который рванулся к скале, – царевич снес ему голову одним ударом. Другой горец в отчаянии полез вверх по утесу. Я мгновенно рассчитал бросок и метнул меч, который вонзился между лопаток разбойника. Вскрикнув, он свалился к моим ногам, меч торчал из его спины.
