— Кто таков? — удивленно произнес боярин, останавливаясь и поворачиваясь к молодому государеву помощнику.
— Кузнец и литейщик Аким, — отозвался из угла государев помощник, — по личному государя приглашению.
— Аким? — Воевода на мгновение задумался, а затем его лицо озарила добрая улыбка. — Это ты, что ли, придумал, как новую добрую сталь варить, и в Туле мастерские пистолей колесцовых наладил?
— Я, князь-воевода, — кивнул Аким, выпрямляясь.
Воевода рассмеялся и, шагнув к нему, внезапно обнял его и прижал к своей груди.
— Так то не ты мне, я а тебе кланяться должен, мастер Аким! Такое дело сотворил! От всего русского воинства тебе, мастер, земной поклон…
Поэтому в цареву палату Аким ввалился уже совершенно ошеломленным. Но то, что с ним произошло там, ввергло его в еще большее ошеломление…
— Прошу простить, что заставил ждать, — донесся до Акима голос с дальнего конца коридора.
Аким вынырнул из воспоминаний и поднялся на ноги, развернувшись к стремительно приближающемуся к нему дохтуру, одетому в утянутый множеством завязок белый балахон с длинными рукавами, уже ставший для всех дохтуров чем-то вроде форменного кафтана.
— Нам сегодня попался очень необычный болезный. Вот мы вокруг него и хлопочем… Да чего ж мы стоим, идемте же в мою смотровую палату!
Дохтур развернулся и так же стремительно понеся по коридору к своей палате, по пути велев вывернувшему откуда-то молодому парню в таком же лечебном балахоне, видно ученику, принести им некоего «доброго лечебного взвара».
— Не ожидал тебя сегодня, господин государев розмысл, а то бы уже все приготовил, — сообщил ему главный врачеватель, войдя в свою смотровую палату и сразу же бросившись к высокому деревянному шкапу.
— Так что, нешто не готово еще? — нахмурил брови Аким.
— Да готово все, готово, — придушенно отозвался главный врачеватель, роясь на полках шкапа. — И куды ж оно делось-то?.. — пробормотал он себе под нос. — А, вот! Вот тут все, что государь велел сделать. — Он выволок из шкапа большую папку и бухнул ее на стол.
Аким подошел к столу и склонился над рисунками, которые главный врачеватель принялся доставать из папки.
— Вот — ножи для рассечения плоти числом шесть штук, а тако же пилы, чтобы кость пилить, числом две, тако же ножни, зажимы упругие… — перечислял главный врачеватель, Аким же слушал, разглядывая рисунки и морща лоб. — Мы изначально думали, что нам тех ножей и иного всякого хватит, кои в Падуе вельми добро используют, но затем решено было еще вон энти…
— А размеру они какого должны быть? — прервал излияния главного врачевателя Аким.
— Размеру? — Главный врачеватель озадаченно уставился на рисунки. — А действительно… ведь вон энта пила для кости должна быть куда больше, а энти ножни… — Он замолчал.
В этот момент дверь смотровой палаты отворилась, и на пороге появился ученик с медным подносом, на котором стоял небольшой самовар-сбитенник. Сразу вкусно запахло зверобоем, мятой и липовым цветом…
— О, Никифор, а давай-ка быстренько за дохтуром Саввой, — тут же снова озадачил его главный врачеватель.
Его ученик поставил поднос на стол, аккуратно разлил взвар по глиняным кружкам и только после этого тихо выскользнул из смотровой палаты. Похоже, взрывной ндрав главного врачевателя был ему прекрасно знаком, и за время обучения он уже успел к нему приноровиться…
Дохтур Савва, оказавшийся дюжим мужиком, с длинными, едва не до колен, ручищами, более похожий не на дохтура, а на батюшкиного молотобойца Петрушу, прибыл лишь через полчаса, когда они уже успели испить по паре кружек горячего лечебного взвара.
— О-о, Савва, голубчик мой, как же это мы с вами упустили? — подскочил к нему главный врачеватель, едва только вышеупомянутый дохтур переступил порог смотровой палаты. — Насчет размеру-то ничего не указано. Вот государев розмысл сразу углядел.
— Так исправим щас, — отозвался Савва и, присев к столу, придвинул к себе листы и принялся подписывать рисунки: «1 пядь», «полвершка», «3/4 аршина»…
— Савва у нас самый опытный дохтур-хирург, — пояснил главный врачеватель. — Почитай, под себя заказ дает. Кому, как не ему, лучше всех знать, каковой струмент ему более по руке будет.
