Охота удалась на славу. Три стрелы, пущенные княжичами и попавшие в медведя, стали их большой гордостью. Отроки давно уже стремились к тому, чтобы княжеские гриди и дворовые видели в них не только княжеских чад, но и достойных наследников своего батюшки, воинов и мужей. Отрочество и юность всегда торопятся утвердиться среди взрослых, не осознавая того, что всему свое время. Не понимая того, что за быстро ушедшим отрочеством последует стремительная юность, а затем как вешний ветер налетит и отшумит молодость, и очень скоро придет и остудит голову затяжная, полная скорбей и трудов зрелость. И что где-то во второй половине третьего десятка лет вдруг задумается человек и с горечью осознает, что растаяли мечты и отшумела, как русская весна, лучшая пора его неповторимой и скоротечной жизни.
Между тем пора было возвращаться к реке и подкрепить силы обедом. Солнце уже давно перевалило за полдень. Дворовые и ловчие соорудили волокушу, впрягли в нее двоих коней и уже грузили на нее тяжелую добычу. Старший ловчий, хорошо знавший леса за Плещеевым озером, уверял, что проведет к реке более коротким путем, ибо в поиске и преследовании охотники ушли верст на восемь-девять от своего стана у реки. И действительно, ловчий скоро нашел малозаметную лесную тропу, по которой все тронулись к стану. Через полчаса езды тропа раздвоилась, и ловчий уже не мог точно определить, по которой из двух им нужно двигаться. Решили пойти по той, которая уходила западнее. Лес постепенно стал меняться, и вместе с хвойными деревьями все чаще встречались березы, ольха и кое-где на больших полянах редкие дубы. Затем путники миновали небольшой лесной лог, поросший кустарником, и выбрались на большую поляну, залитую вечерним солнцем. То, что они там увидели, было для них полной неожиданностью. Где-то в полете стрелы от них возвышался старый дуб, под огромной кроной которого собралось до сотни людей в белых нарядных рубахах и с венками на головах. Среди них было много женщин и детей. Все ветви дуба были увешаны какими-то цветными лоскутами и другими предметами незатейливого сельского быта. На нижних, могучих ветках умостилось даже около десятка бычьих, коровьих и бараньих черепов с рогами. Недалеко горел костер, над которым на вертеле жарился освежеванный баран. Его голова и шкура уже висели на ветках могучего древа. Увидев всадников, неожиданно появившихся из-за кустов, люди испуганно сгрудились у мощного ствола лесного богатыря, толщина которого была поболее, чем в три охвата. Феодор Данилович нахмурился, увидев сборище, и направил коня к дубу. Все остальные последовали за ним. Когда всадники были уже в трех десятках саженей от сборища, из среды собравшихся вышел высокий седобородый старец с длинной гривой седеющих, не подвязанных волос с посохом в руке. Одет он был в белую длинную рубаху с вышитым воротом, спускающуюся ниже колен и подпоясанную тонким ремешком. Из-под рубахи виднелись холщовые порты и босые ноги. Протянув десную руку открытой дланью вперед, он как бы преградил дорогу верховым и попытался остановить их. Феодор Данилович и сопровождавшие его невольно и из чувства осторожности осадили коней. Седовласый старец с посохом не на очень чистом русском языке обратился к дядьке с вопросом, чего хотят княжеские люди. Видимо, старик знал или догадался, кто перед ним. В ответ Феодор Данилович спросил, зачем собрался здесь у дуба весь этот хрестьянский люд. Старец отвечал, что у собравшихся здесь праздничная трапеза. Посуровев ликом, Феодор Данилович велел немедля разойтись. Он уже было поднял руку, чтобы указать гридям, как старец что-то громко сказал не по-русски, и несколько стрел пропело рядом с дядькой и княжичами, и одна со звоном вошла в ствол ближнего дубка, мелко дрожа своим оперением. Собравшиеся у дуба смерды дружно выставили вперед себя тяжелые рогатины, загородив собой женщин и детей. Феодор Данилович опустил руку, перекрестился и велел поворачивать коней. Всадники вернулись на тропу, не проронив ни слова. Никто из собравшихся у дуба ничего не прокричал вдогон всадникам. Не зазвенела ни одна тетива, не пролетело ни одной стрелы, не шевельнулась ни одна рогатина. Прошло минут десять, как в полном молчании охотники миновали поляну. И лишь тогда все стали обсуждать, что произошло. Федя и Алексаша без разъяснений тоже поняли, что они впервые видели какую-то требу поганых, хотя ранее об этом только слышали из рассказов старших. По словам гридей и ловчих, большинство людей, собравшихся у дуба, были меряне из села Купанского. Село стоит на Вексе среди дремучих лесов в нескольких поприщах от их охотничьего стана. Но, судя по всему, на языческой требе были и русичи из села Соломидина, что у леса за озером.
