Сторожа ушла к рубежам новгородской земли, растаяв в бескрайней белизне зимних полей и сумраке лесов. Еще несколько дней прошло в ожидании. Но на четвертый день утром со стороны Торжка к рубежам Владимиро-Суздальской земли подкатило четверо саней, запряженных тройками лошадей. В них были новгородские послы, спешившие оповестить князя Ярослава о важных событиях, произошедших в Новгороде около недели назад. Сторожа встретила послов и сопроводила их в Тверь. Вечером в торжественной обстановке, в окружении старших сыновей, бояр, тверского духовенства, купечества и других вятших мужей города князь Ярослав встречал новгородское посольство в гриднице тверского крома. В составе посольства были только старые сподвижники и сторонники князя Ярослава во главе с новгородскими мужами: бывшим тысяцким Вячеславом, его братом Богуславом, Стефаном Твердиславличем, Прокшей Яшневым, владычным стольником Андреем и спасенным князем Ярославом в незапамятном походе на емь новгородским мужем Судимиром. Послы поклонились князю в пояс. Князь и его окружение отвечали тем же. От лица посольства выступил Вячеслав. Перекрестясь на образа в красном углу гридницы, он начал с повествования о том, что через пару недель после выступления посадника и княжича Ростислава из Новгорода на Торжок рано утром сторонники князя Ярослава подняли своих людей с оружием в руках против супротивников. Исстрадавшийся черный новгородский люд только и ждал сигнала. В предрассветных, морозных сумерках ударили в била и колокола приходских храмов, затем добрались до звонницы Святой Софии и ударили в сполох там. Сторонники князя Ярослава повели вооруженный люд ко двору боярина Симеона Борисовича — одного из главных сподвижников Водовйка. Его самого и весь его двор застали врасплох. Симеона вывели к народу на улицу и тут же прилюдно забили насмерть. Дом его разграбили начисто, а его жену и семью заперли во владычном дворе под присмотром. Затем были разграблены посадничий двор, двор посаднича брата Михаля, тысяцкого Бориса Негочевича и боярина Даньслава. Жены и семьи многих супротивников князя Ярослава Всеволодовича были схвачены тогда новгородцами и содержались под стражей или на владычном дворе или на княжеском дворище в городе. В окрестностях Новгорода черный люд грабил и разорял усадьбы и села Симеона Борисовича и посадника. Все имущество Симеона и Внезда было затем поделено по новгородским сотням. Самого же убиенного Симеона Борисовича отпели и погребли в монастыре святого Юрия. Затем послали к посаднику и княжичу Ростиславу в Торжок. Водовику передали, чтобы в Новгород лучше не возвращался. А княжичу Ростиславу «путь показали с Торжку к отцу в Чернигов» со словами:
— Како отець твои реклъ нам всести на конь на воину съ Воздвижения и крестъ целовалъ, а се уже Николинъ день, с насъ крестное целование, а ты поиди прочь, а мы собе князя промышлимъ.
Теперь же от лица новгородского веча посольство просило князя Ярослава приять новгородский стол.
Глава XVII. Сокровенное, или Храм над каменными вратами
«Ярослав же вборзе прииде в Новгород, и створи вече, и целова святую Богородицю на грамотах на всехъ Ярославлихъ и на всей воли Новгородцкои», — записал новгородский монах-летописец в один из январских дней 6738 года (1231 г. от P. X.).
Печальное, сиротливое зрелище представлял тогда из себя Великий Новгород. Толпы голодного черного люда собирались на перекрестках улиц и площадях города. Люди о чем-то возбужденно спорили, иногда дело доходило до драк и поножовщины. Многие городские дворы были брошены хозяевами или разорены и сожжены во время городских смут. Храмы во время богослужений стояли полупустые. Редкие свечи горели перед образами, но более всего их было на канунах, куда ставили за упокой душ усопших. Княжеское гнездо на Городище встретило переславских князей запустением и пожарищами. Конюшни, коровники и сеновалы усадьбы были сожжены. Клети, амбары, погреба мрачно глядели на переславцев черной пустотой разломанных ворот, дверей и пустыми глазницами оконных проемов. Все предстояло начинать сызнова. Но если бы только в этом одном была беда.
