«Орден меченосцев». Партия и власть после революции 1917-1929 гг. - страница 236
Нэп был явлением подчиненным по отношению к Революции 1917 года и существовал на ее фундаменте (государственный централизм и политический монополизм) и, следовательно, заменить собой эту основу оказался не в силах. Ничто не могло ее заменить, до тех пор, пока Семнадцатый год сам себя не исчерпает. Экономика нэпа возникла как производное от «политики», политической ситуации 1921 года, — в политике же и растворилась.
Противоречия общества и потребность страны в модернизации подошли к такой критической черте, что разрешить их очередной раз в рамках нэпа стало невозможно. Угольный голод, чугунный голод, голод в области сырья, товарный голод, бюджетный голод, просто голод — таковы были перспективы, ожидавшие страну в следующем хозяйственном году. Все ресурсы народного хозяйства находились в состоянии максимального напряжения, доведены до такого состояния, при котором все производительные силы уперлись в тупик, из которого в условиях нэповской политики выхода не было. Уже в июне 1928 года хлебные биржи Европы потрясла сенсация: Советский Союз закупил 9 миллионов пудов пшеницы!
Вопрос встал ребром: либо дать возможность свободно развиваться крестьянскому товарному хозяйству, либо до отказа нажать на рычаги машины государственного принуждения. Но в первом случае под большое сомнение попадала святая святых — монополия политической власти партии. Это Сталин и называл «отказаться от самих себя». В другом месте он пояснит: «Если быть последовательным, надо сказать: припустите кулака к власти. Ибо надо же это понять, что нельзя не стеснять развитие кулацкого хозяйства, отбирая у кулака власть и сосредотачивая ее в руках у рабочего класса»[882]. Понятно, что если подобный выход может быть и был приемлем для «красных директоров» и спецов Рыкова, то абсолютно недопустим для партаппарата Сталина.
На страницах «Правды» развернулась полемика. Бухаринец Марецкий утверждал, что согласно заветам Ленина, колхозы — колхозами, но главное все-таки индивидуальное хозяйство крестьянина[883]. Бухаринец Астров заявлял, что надо не только «ликвидировать перегибы», но и снять экстраординарные меры вообще[884]. Со своей стороны Сталин поспешил отгородиться от «оппозиционных жуликов»[885]. Еще в начале 1928-го года он требовал от сибирских работников развития применения чрезвычайных мер, утверждая, что чрезвычайные меры могут дать великолепные результаты. Если же кулаки ответят на это саботажем поставок в следующем году, то тогда понадобятся новые меры, в частности организация колхозов и совхозов. Мандатом на это являются решения XV съезда партии, и наша обязанность выполнить эти указания. «Поставить нашу индустрию в зависимость от кулацких капризов мы не можем»[886].
Открытое столкновение двух соперничающих направлений в руководстве произошло на июльском пленуме ЦК 1928 года и внешне окончилось боевой ничьей и формальным примирением. Рыков объявил: «Политический итог чрезвычайных мер таков, что партия должна предпринять все возможные меры к тому, чтобы их избегнуть». Сталин со своего места подтвердил: «Правильно»[887].
Вскоре после пленума Сталин на собрании актива ленинградской парторганизации произнес речь, в которой прозвучала отеческая забота об индивидуальном крестьянском хозяйстве. В свою очередь Рыков в выступлении в Москве повторил свои слова, произнесенные на пленуме[888], в которых признавал, что советская индустриализация не может не быть связана с перекачкой средств из крестьянского сектора в социалистический, что обуславливает невозможность эквивалентного обмена. Сложилась ситуация, аналогичная тем, по поводу которых Ленин в свое время якобы говорил: «Сталин заключит гнилой компромисс и обманет»[889].
Если Рыкову удалось на время задержать сталинский подход на крестьянское хозяйство, то, во всяком случае, Сталину удалось от- стоять план грандиозного развития новых совхозов. К этому времени на стороне Рыкова уже активно начал проявлять свои полемические способности Бухарин. В мае и июне он направил в ЦК две записки, в которых выражал несогласие с курсом на форсированную индустриализацию и коллективизацию сельского хозяйства.
