— Да, недорого ценят демократы свою пехоту, — усмехнулся Нецветов и, порывшись в кармане куртки, протянул старому знакомому две сотни российских рублей, — Держи, что ли, по старой памяти. И не тебе пенять. Я четыре с лишним года отмотал по двум делам, пока вы тут за демократию боролись — и ничего, живой. Держи, держи. Удачи тебе, счастливо добраться, и подумай о жизни на досуге…
Ближе к вечеру возвращались они в номер, и Люба стелила пахнущую крахмалом свежую постель, и казалось, все страдания были не напрасны, и стоили того, чтобы прожить десять дней вдали от московских проблем и дышать воздухом свободы…
Но Стивенса по-прежнему нигде не было…
* * *
За несколько дней до Нового года в Москве произошло редкое природное явление — ледяной дождь.
Дождь лил из туч и превращался в лёд, не долетая до земли.
Наутро деревья и провода покрылись слоем прозрачного льда в два-три сантиметра толщиной.
Кусочки льда со звоном откалывались вместе с тонкими веточками, оказавшимися их сердцевиной, и мощные многолетние ветви падали на дороги, гулко отламываясь от переживших это страшное лето деревьев, и коммунальные службы сгружали в кузовы обломки не выдержавших тяжести льда крон.
Москва стояла, сказочно красивая в своём хрустальном одеянии. Только неживая это была красота.
Стоя с соседками возле подъезда, заметно постаревшая Татьяна Фёдоровна судачила о том, что близок конец света, что бог решил покарать людей за грехи, а потому послал сперва летние пожары, а потом ледяной дождь. С темы конца света она плавно и последовательно переходила на осуждение на примере Виталика Нецветова образа жизни современной молодёжи, которая не учится и не работает, а только пьёт, курит, хулиганит и употребляет наркотики.
Последнее к Виталику не относилось никак, но для подъездных сплетниц это не имело ни малейшего значения. Тем более что в одном из соседних домов в двадцатых числах декабря милиция накрыла притон и задержала наркоторговцев. Случилось это днём, когда работающих людей во дворе не было, зато пенсионерки получили обильную пищу для обсуждения.
В суете предновогодних распродаж и кричащих реклам закованная в ледовый панцирь столица провожала ещё один странный год. В новогоднюю ночь президент Медведев выступил по телевидению с повергшим многих в шок обращением, начинавшимся с утверждения, что Россия как государство существует всего около двадцати лет.
В Минске же царило праздничное настроение, почти ничто не напоминало о прошедших громких событиях, и даже аномальные природные явления обошли Белоруссию стороной.
Глядя из окна на уютные нарядные улицы, Виталик думал о том, что он упустил шанс найти своего врага, и, насвистывая под нос привязавшуюся фразу из песенки о том, что «Остров невезения в океане есть», ходил по гостиничному номеру взад-вперёд от стены до стены, как по камере, в уверенности, что Стивенс был в эти дни в Минске, просто ему не повезло и он его не встретил. А может быть, опоздал.
Ну не могло же его во время попытки оранжевой революции в Белоруссии не быть…
На этот раз Виталик ошибался.
В дни, когда декабрь две тысячи десятого года плавно перетекал в январь две тысячи одиннадцатого, Уильям Моррисон как мыслями, так и физически находился в иных краях земной поверхности, очень далеко как от России, Белоруссии, так и от самого Виталика и любых проблем на пространстве СНГ.
Более того, в этом году он впервые изменил своему неписаному правилу и не полетел в Англию на рождественские каникулы, хотя давно не был дома, но в эти дни он был слишком занят, чтобы выкроить в своём плотном графике несколько дней на поездку домой.
В дни, когда Виталик и Люба впервые за много лет встречали Новый год вместе, австралийский коммерсант Фрэнсис Конрад вёл переговоры с партнёрами по бизнесу…
Напечатав последнее словосочетание, автор задумался — не взять ли его в кавычки?
Но, прикинув, решил оставить как есть.
Потому что кто-то торгует семечками, кто-то наркотиками, кто-то просроченными йогуртами, а кто-то Родиной.
И это тоже бизнес. Ничего личного.
Итак, в дни, когда декабрь две тысячи десятого года плавно перетекал в январь две тысячи одиннадцатого, а Виталик и Люба впервые за много лет встречали Новый год вместе, австралийский коммерсант Фрэнсис Конрад, он же Уильям Моррисон, вёл переговоры с партнёрами по бизнесу в городе Мисурата.
