— Посмотрим, — кивнул Виталик, — хотя в любом случае, такие акции нужно, конечно, проводить под своими знамёнами. А то сидим непонятно за чью тему.
— Какая разница? — вмешался незнакомый сосед по камере. — Главное — скинуть Путина, а там уж между собой как-нибудь разберёмся! Или для вас главное — не Путина свалить, а свою организацию прорекламировать?
— Не организацию, а красную идею, — уточнил Виталик.
В клетке было человек семь. Сергея Маркина среди них не было. Его в самом начале отделили от соратников и увели оформлять отдельно. Напротив, в другой клетке, сидели задержанные девушки, и среди них — Люба Измайлова.
Она подошла к решётке.
— Извините, что перебиваю, — серьёзно сказала она, — разница есть, и очень-очень большая. Иногда мне кажется, что вместо Путина нам хотят подсунуть тех, кто уже был у власти в девяностых и кого сейчас оттеснили от кормушки. Разницы между ними и нынешними я не вижу.
— Не видите разницы между Путиным и демократами? — изумился собеседник.
— Никакой, — чётко ответила Люба. — Для меня и те, и другие — разрушители страны и враги народа.
— Как Вы можете так говорить! — возмутился сосед. — Демократы девяностых принесли России свободу слова и собраний, а Путин — это второй Сталин…
— Путин Сталину в подмётки не годится, — так же отчеканила Люба, — Сталин дважды поднимал страну из руин, а Путин продолжает разрушительный курс Ельцина, только припудривает его патриотической фразой. Что же касается свободы слова, обернитесь вокруг себя и посмотрите где мы с Вами находимся…
— Вот и я об этом говорю, — радостно закивал демократ, — при Путине…
— При Путине, — прервала Люба, — мы сидим по клеткам, и нас сегодня отпустят — а при Ельцине в нас стреляли. Например, в октябре девяносто третьего…
— Не смейте сравнивать! Тогда в Белом доме были фашисты…
— Там были мои отец и мать, — ответила она тихо, но твёрдо, — они советские люди и фашистами не были никогда.
Виталику показалось, что только разделявшие их две железные решётки помешали в этот момент спорщикам вцепиться друг другу в волосы.
— Давайте хотя бы познакомимся, что ли, — сказал он, — всё же находимся в одной лодке, то есть клетке. Виталий, Молодёжный альянс революционных коммунистов.
— Дмитрий, оттуда же.
— Павел, движение «Оборона», — представился собеседник.
— В одной клетке, да, но не в одной лодке. Любовь Измайлова, Молодёжный альянс революционных коммунистов.
Политическую дискуссию прервал сержант милиции с ключами от камер и паспортами задержанных.
— Нецветов, Серёгин, на выход.
В кабинет заводили по двое, где на задержанных составляли рапорта, протоколы и объяснения, написанные, как водится, под копирку, выдавали квитанцию на оплату штрафа в пятьсот рублей и отпускали на улицу.
Усталый сотрудник в форме с видом, демонстрировавшим, как ему всё это надоело, переписывал данные ребят и показывал им, где расписаться в протоколе об административном правонарушении — участии в несанкционированном митинге. Рядом с ним сидел мужчина неопределённого возраста в штатском с ничего не выражающими белёсыми глазами, который в оформлении не участвовал и только писал что-то себе в блокнот.
— А если я не согласен? — спросил Виталик. — Меня вообще на выходе из метро задержали.
— Пиши «С протоколом не согласен», в понедельник поедешь в суд, — последовал такой же усталый и равнодушный ответ.
— Тебе делать больше нечего? — тихо сказал Виталику Димка Серёгин, — был бы вопрос принципиальный, а то сколько мороки из-за пятисот рублей…
— Ладно, — махнул рукой Нецветов, — подпишу.
Они вдвоём вышли из отделения и сели на скамейку ждать остальных товарищей.
— Видел того белобрысого, который рядом с ментом сидел, когда протоколы составляли? — спросил Димка.
— Видел, но внимания не обратил. А что?
— Его зовут Артюхин Владимир Иванович. Он из ФСБ. Я его знаю. Запомни на всякий случай.
— Спасибо, — Виталик кивнул. Они ещё пару минут сидели молча.
— Интересно, где Маркин? — сказал Виталик вслух.
— Так можно ему набрать на мобильный, — Димка вытащил из кармана сотовый телефон и набрал номер. Через минуту он сообщил Виталику, что лидера организации отвезли в другое отделение, и он уже на свободе.
