В 1997 году в Рождественскую ночь у моей сестры во время родов погибает ее мальчик-первенец. Я тогда сама находилась на пятом месяце беременности. Спустя несколько дней меня вызвали к лечащему врачу и сообщили, что пришли результат ты моих анализов, взятых на исследование в генетическую лабораторию. Тогда у нас в Беларуси уже делали такие обследования. Однако по тому, с каким видом мне сообщили об этом, я поняла: что-то не так. На все мои расспросы мне дали один ответ: надо ехать на консультацию в генетический центр, причем ситуация не терпит отлагательства и ехать следует завтра же. Кое-как через младший медперсонал мне удалось узнать: из результатов следует, что у моего ребеночка имеются внешние уродства, а в такой ситуации обычно делается аборт, точнее, на моем сроке это уже прерывание беременности по медицинским показаниям. Домой я еле дошла. Не буду перечислять, что тогда творилось у меня в душе, в голове. Мало >в семье беды, так тут новое несчастье.
Далее события у меня внутри развивались примерно так. Я понимала, что за одну ночь не смогу установить причинных связей со своими или семейными грехами, и даже не стала задаваться вопросом: «Почему?» Времени не было. Мне предстоял выбор, который тут же решился. Я очень-очень любила этого ребенка. В голове проносились один за другим образы больных детей, но всякого ребенка я представляла как своего и понимала, что я его очень-очень люблю. Люблю таким, какой он есть. Люблю все его недостатки.
Но какое-то беспокойство, смятение в душе не давало покоя. В какой-то момент перед моими глазами мелькнула лежащая на полке маленькая Библия. Рука сама потянулась к ней. Я открыла страницу наугад, и первыми строчками, которые увидели мои глаза, стали слова Иисуса Христа перед Голгофой — он просил у Бога силы испить свою чашу до дна. В тот момент такая знакомая цитата словно была впервые мною прочитана. Она обрела для меня новый смысл. Я вдруг почувствовала себя и малыша таким слабым, незащищенным, но единым и нужным друг другу организмом, который может надеяться и искать спасения у одного только Бога.
Я не стала просить у Бога здоровья ребенку, не стала просить сделать чудо. Я очень-очень любила ребенка со всеми его возможными и невозможными болячками, представляя себе все возможные и невозможные тяготы Я просто обратилась к Богу с одной просьбой: «Господи, дай мне силы!» Только под утро я смогла уснуть.
На следующий день я сама была удивлена теми переменами, которые произошли со мной. Невероятный душевный покой, невероятное спокойствие и твердость сопровождали меня на протяжении всей консультации у специалистов-генетиков. А то, что происходило там, могло выбить из колеи любого. Сразу же, не вдаваясь в объяснения, меня стали обрабатывать на предмет необходимости срочного прерывания беременности. Это было так цинично, словно речь шла не о человеческой жизни, а... нет слов для сравнения.
Меня водили по разным кабинетам. Делали обследование на всех УЗИ-аппаратах, которые там были, и сами не верили в то, что с ребенком все в порядке. Созвали всех специалистов, которые там находились. Смотрели на результаты анализов и результаты УЗИ и не верили своим глазам. И даже косий убедились, что ничего у ребеночка аномального нет, посоветовали все-таки прервать беременность. Я к тому времени уже почти не воспринимала всю эту суету.
Чудо? Ошибка врачей? Скорее закономерность. Я знала, что свое испытание я уже прошла. Прошла заочно, за одну ночь. Вы меня поймете, как, видимо, и то, что Вы уже поняли: мой малыш родился абсолютно здоровым.
Спасибо Вам. Сейчас я в отпуске по уходу за вторым своим сыном...
С уважением...
Это один из способов управления человеком — поставить его в зависимость от себя. Когда возник Советский Союз, руководство страны сначала верило в идеи коммунизма, в то, что это возможно — всех сделать равными и совершенными через общую собственность. А потом выяснилось, что классификация людей по материальным признакам является несостоятельной. Люди упорно хотели сохранить свою индивидуальность и частную собственность.
