— А кто сказал, что я рассуждаю?
— Вы имели в виду…
Нисколько не смутившись, Дункан пожал плечами.
— Я всегда обстоятельно изучаю тех, кого пугаю по ночам.
Шарлотте потребовалось героическое усилие, чтобы сдержать негодование. Дункан Толливер преследовал ее… Дункан Толливер сорвал ей первое занятие. Дункан Толливер прятался в доме! Дункан Толливер разузнал, каковы ее денежные дела!! Но сейчас он был в хорошем расположении духа, улыбался, вел себя спокойно, а если она накинется на него, то он снова станет холодным и злым, как вчера.
Она намерена остаться в этом старом южном доме, но для этого требуется терпение и выдержка.
Дункан снял кожаную куртку. От Шарлотты не укрылась вся крепость его мышц на руках и животе под обтягивающей тонкой шерстяной водолазкой. Ах, был бы он лучше привидением! Она поспешила поставить на стол чашку, но в рассеянности зацепилась пальцем за тоненькую ручку. Осторожно высвобождая палец, она старалась не встречаться взглядом с Дунканом. Конечно, сила воли, выдержка и находчивость — это хорошо, очень хорошо, но все же она — Баттерфилд из Чаттануги, а он — Толливер из Сан-Франциско, и с этим ничего не поделаешь. Не сможет она сражаться с этим человеком на его территории… Шарлотта почувствовала, как к горлу подступает комок. А может быть, сразу сказать ему, что он победил, и покончить со всем этим? Стоит ли Толливер-хаус стольких неприятностей? И разве он уже не объявил себя победителем?
Значит, Баттерфилд из Чаттануги сдается?
— Я нахожусь здесь на законных основаниях, — сообщила она Дункану.
Дункан повесил куртку на спинку стула, положил руки на стол и наклонился к ней. У Шарлотты перехватило дыхание, но она не могла не отметить, что Дункан Толливер, — негодяй он или нет — безусловно, очень привлекателен.
— Не сомневаюсь, — сказал он.
— Я ежемесячно плачу Тельме Толливер за аренду.
— Не сомневаюсь.
— Я даже сделала одолжение ей и ее внучатой племяннице, согласившись жить здесь.
— Не сомневаюсь.
— Я начинаю свое дело, но точно так же я могу заняться бизнесом и в другом месте. Мне совершенно не обязательно жить для этого в Толливер-хаусе. Я заработала бы даже больше денег, если бы не переехала сюда. Просто моим ученицам, как и мне, приятна здешняя атмосфера. Больше за этим ничего не стоит. Честное слово. Не знаю, на чем основаны ваши подозрения, но они беспочвенны, и я не уеду. Я остаюсь здесь, мистер Толливер.
Дункан налил себе вторую чашку кофе; посмотрев на Шарлотту, вопросительно указал на кофейник и, когда она согласно кивнула, налил кофе еще и ей. Он откинулся на спинку стула и пристально вгляделся в нее. Она сидела сейчас такая безобидная в своем купальном халате и с чашкой в руке… Если она, вопреки тому, что он выяснил за эту неделю, все же не мошенница, то он — уж точно настоящий осел. Он провел указательным пальцем по тоненькому ободку фарфоровой чашки.
— Я ни минуты не сомневался в том, что вы поселились здесь совершенно законно, договорившись с Тельмой и Мэри-Джо, — сказал он серьезно и деловито. — Уверен также и в том, что они вам благодарны. В этом, дорогая мисс Баттерфилд, и заключается искусство мошенничества. Должен заметить, что, когда я только начал вас запугивать, я считал, что вы гораздо больше похожи на темную личность, но потом понял, что невинный вид — самый подходящий для ваших целей.
Шарлотта со стуком поставила чашку на стол, совсем забыв, что это фамильный фарфор Тельмы, но с облегчением заметила, что чашка не треснула. Она непреклонно напоминала себе, что должна быть очень спокойной.
— Мистер Толливер, — произнесла она ледяным голосом, — я никого не обманывала, и у меня нет никакого тайного плана. Я не намерена просить вас мне поверить. Мне неважно, кто вы такой и что думаете обо мне. Не вы владелец этого дома. Вас не касается то, что здесь происходит, и не ваше дело, как решает поступить с домом Тельма Толливер.
"Тише", — подумал Дункан, но добродушно улыбнулся.
— Будет касаться, милая Шарлотта, если я захочу, — сказал он вслух.
— Никакая я не мошенница. Я выпускница университета Вандербильта, занимаюсь историей Америки. У меня здесь учатся двое братьев.
