Суета, разгрузка, погрузка. Ксения думала, что пути осталось день-два, однако же у Ингвара понятие прибыть домой оказалось более растяжимое. В пути им быть ещё около месяца. Девушка даже не нашлась, что сказать. Вот император-то, наверное, доволен, когда узнал в какие дали, она добровольно отправилась. Ингвар молчал и смотрел глазами побитой собаки.
— У нас горы, красиво. Не так как у вас, более суровая природа, но тебе любовь моя понравится.
Ксения кивнула. А что она могла сказать?
— Надеюсь, полярной ночи у вас нет?
— Если углубиться дальше, то можно наблюдать, — воодушевился муж.
Девушка нахмурилась.
— Извини, я пошутил. Хотелось взбодрить тебя. Мы будем проезжать по красивейшим местам. Недалеко от места, где я живу, есть огромное озеро, оно как море. Не грусти любимая, наш путь тяжел из-за большого количества вещей, если бы мы были налегке, то двигались бы быстрее.
— Может нам разделиться с грузом? Ингвар, я устала, да и холодно становится ползти по дорогам.
— Как скажешь радость моя, только не печалься, — держа жену за ладошки и заглядывая в глаза, воин успокаивал её.
— А как вы господин Лерон, не передумали? — спросила Ксения лекаря, на что молодой человек пожал плечами.
— Съезжу, посмотрю, понравится, останусь лет на десять.
— Насколько я понимаю, мы задержимся здесь на денёк, — спросила леди у мужа и, получив подтверждение, продолжила, — дайте весточку господину Фиделю, что вы со мной. Я сегодня тоже напишу несколько писем, и мы их вместе передадим.
После Ксения обговорила с мужем, когда и как она может посылать почту. А за молодого лекаря она теперь считала себя ответственной, узнав, что он племянник её врача в имении. Зная, как господин Фидель ответственно относится к своим подопечным, она уже не сомневалась, откуда такие благородные порывы у парня.
И снова дорога. Телеги остались позади, но без кареты Ксения долго продвигаться не смогла. Не только усталость, а казалось, она растрясла все внутренние органы. Пришлось брать пару дней на отдых. Лерон настаивал на большем, но Ксения перебралась в карету и, обложившись подушками, изнывала, дурела и от души ненавидела путешествия. Под конец пути она, окидывая всех мученическим взглядом, вылезала и, согнув руки в локтях, шла пешком. Сначала над ней подшучивали, она отставала, рядом ехал муж, с тревогой поглядывая на неё. В первый день она с отдыхом прошла около трёх часов, на следующий столько же, а потом четыре, пять и вот уже она шесть часов в день шагает ни на кого не обращая внимания. С перерывами, но бодренько, с приличной скоростью и готова даже дольше шагать, но сложно соотнести свою ходьбу с каретой и движением спутников. В конце концов, по её скромным расчётам, лошадь хоть и движется быстрее, но за один день проходит около пятидесяти километров, а она за шесть часов прошла тридцать. Налегке конечно, но можно и гордиться собой. Внутри болеть всё перестало, застоявшийся жирок разошёлся, да и вокруг всё стало казаться красивее.
И вот настал день, когда все вокруг заволновались. Мужчины устроили повальное мытьё, стрижку, упаковку имеющихся подарков. Когда Ксения сообразила, в чём дело, свободного зеркальца не нашлось.
Через полдня несколько воинов верхом, Ксения с доктором в карете, въехали на территорию усадьбы ярлов Дан.
Глава 2. Семья Дан
Так трогательно, когда весь народ бежит приветствовать давно покинувших родной дом воинов. Радуются и плачут. Слёзы льют все женщины. Одна начала, подруга поддержала и вот уже даже Ксения утирает глаза платочком. Первые порывы обнимашек стихли, наконец, народ начал обращать внимание на девушку с молодым человеком.
— Мама, это моя жена графиня Ксения Орис, с ней наш лекарь господин Лерон.
Землянка приготовилась сказать пару тёплых, пусть и дежурных фраз, но свекровь так ожгла её взглядом, что девушка чуть не споткнулась. Невысокая женщина с заковыристым головным убором, скрывающим волосы, но можно предположить, что она светлая, сжала губы так, что осталась только ниточка и зло ковыряла взглядом прибывшую девицу.
— Мама, поприветствуй мою любимую, — негромко попросил Ингвар, нахмурившись.
