— Фу-ты ну-ты!.. — Он хотел сказать что-то еще, но затих.
В такой ситуации словами делу не поможешь.
— Догоняй, — вздохнула Настя.
— Шутишь? — Сева внимательно глянул на нее.
— Конечно, шучу… — Она остановилась, повернулась к нему лицом и обняла, не позволяя смотреть вслед Олесе.
Олеся не бегала за Севой, не мстила ему, вешаясь на шею другим парням. Она просто исчезла из вида. Уехала из лагеря, только сегодня и объявилась.
— Я тебя никому не отдам! — Глядя в глаза Севе, сказала она.
— Да я и сам не отдамся, — улыбнулся он.
— Даже если она сама будет приставать?
— Не будет.
— А вдруг?
— Да ну ее!..
— А меня?
— Я же говорил, ты самая лучшая…
Он снова обнял ее, они продолжили путь, вышли к остановке. Ехать недалеко, минут десять.
— Проводишь меня? — спросила Настя.
— Ну конечно…
— Мама сейчас дома… — вздохнула она.
Мама у нее числилась внештатным корреспондентом районной газеты, но не работала, сидела дома. И вот как им с Севой уединиться? Мама ее убьет, если узнает, что у нее была с кем-то близость.
— Ты же говорила, что у вас дача есть.
— Это далеко… Давай завтра! — улыбнулась она.
Действительно, завтра она возьмет ключи от дачи, а после занятий они с Севой отправятся в Борисовку. От института это час туда — не так уж и много.
Они сели в троллейбус, Сева проводил ее к дому, но во двор она с ним заходить не стала. Вдруг мама из окна увидит, она же без соли ее съест. Да Сева и не рвался знакомиться с ней. Поцеловал Настю на прощание, весело улыбнулся и был таков. Она с подозрением смотрела ему вслед. Уж не торопился ли он вернуться в свою общагу, чтобы найти там Олесю? Так это или нет, но вечером встретиться с Настей он не предложил. А они могли бы сходить в кино.
Напротив ее подъезда стояла новенькая, сверкающая лаком вишневая «девятка». Хотела бы Настя такую ласточку, но разве отца уговоришь? Даже если он и найдет деньги, то все равно не купит. Так не бывает, чтобы у народного судьи на одну семью было две машины… А деньги у него есть. Кто сейчас не без греха?
Настя свернула к подъезду, а навстречу ей стремительным шагом вышел хорошо одетый мужчина лет тридцати. Среднего роста, худощавый, судя по движениям, юркий, непоседливый. Не красавец, но приятной, располагающей внешности. Взгляд живой, шипящая пена в нем и брызги шампанского. Так подумала Настя, когда их взгляды пересеклись. Увидев ее, мужчина мысленно откупорил бутылку шампанского — именно такое ощущение и возникло.
— Я думал, что ошибся подъездом! — ярко улыбнулся он.
Зубы у него ровные, но не совсем белые, легкий желтоватый оттенок на них.
— А вы не ошиблись? — Настя должна была пройти мимо, но как будто какая-то сила ее остановила.
— Да нет, двадцать четвертая квартира в следующем подъезде… Но сейчас я понимаю, что мне нужны именно вы… Евгений! Можно просто Женя.
— Ну, Настя…
— Настя, ты не смущайся, — улыбнулся он. — Я добрый и безобидный. И еще со мной всегда весело.
— Ну, если мне нужно будет весело, я в цирк схожу.
— В цирке клоуны, — качнул головой Женя. — А клоуны, они злые…
— Впервые слышу, что клоуны злые.
— Они на жизнь обиженные. А обиженный на жизнь человек не может быть добрым… А давай поедем в цирк! — Он кивком показал на «девятку».
— Ну, это слишком, — качнула головой Настя.
— Что, клоунов боишься? — засмеялся он. — Это ты зря. Нельзя верить случайным прохожим, а ты уши развесила, — засмеялся он.
— Не развесила… И, вообще, мне пора.
Да, действительно, почему она не уходит? Зачем ей какой-то Женя, когда есть самый лучший на свете Сева.
— А я вот никуда не спешу… Только что спешил, а сейчас нет. Потому что тебя встретил.
Настя усмехнулась, качнув головой. Она, может, и симпатичная на внешность, но не столь хороша, чтобы мужчины теряли от нее голову. И она бы не поверила в искренность Жени, если бы не Сева. Там, на пляже, он влюбился в нее с первого взгляда, как прилип тогда, так и не отстает. И они всегда будут вместе… И Женя мог влюбиться. Во всяком случае, она уже могла в это поверить. Но зачем задаваться вопросом, мог или нет, если, кроме Севы, ей никто не нужен?
— А вам нужно спешить, у вас дела. Извините, больше не буду вас задерживать. — Настя улыбнулась и шагнула к подъезду.
